– Не тот случай. Скорей удавятся, чем дадут другому ломаный пфенинг. Все для себя любимого, остальные пусть подыхают.

– Зато больница какая! – воскликнул Рудольф, при виде опрятного двухэтажного дома, из стекла и белого пластика, с огромным, красным крестом над входом. Объект совершенно инородный посреди серого, нищего города.

– Немцы построили, – едва слышно буркнул Стрелок.

– Вот как? А говоришь, хуже немцев и нет никого. Неувязочка.

– Больничка первоклассная, – на лице бандита заиграла подленькая усмешка. – Вот только оказывает узкоспецефический услуги, уготованные немецкой администрацией в рамках развития здравоохранения для неграждан. В этих стенах занимаются извлечением донорских органов. Не веришь, зайди, ознакомься со списком процедур и прейскурантом. Это центр трансплантологии, работающий с выдумкой и  размахом. Первоуральск, рядом Ревда, плюс вся округа. От клиентов отбоя нет. Матери приводят детей, потому что их надо на что-то кормить.

У Руди запершило в горле. Унтерменш упоминал про продажу почек, когда к городу подходили, но тогда значения этому не придал. Думал черный юмор.

– Ты парень откуда? – возница воззрился с явным недоумением. – Простых вещей не сечешь. С гор уральских спустился? А по-немецки складно шпрехаешь. В центре этом, людишек по запчастям разбирают, и за Камень самолетом вывозят. У меня сосед Санька-душегуб с братом, неплохую деньгу зашибают. Пришлых опаивают водкой с наркотой, и тепленькими в центр сдают, по оптовой цене. Дом подновили, коровенок купили, взяли три гектара земли, жены в золоте ходят. С мужиками нашими пить не садитесь, особенно коли угощать будут. Вас упреждаю, потому как люди вы хорошие, не рвань подзаборная, какую не жалко. Да и малец у вас совсем желторотый, жизни не видел. Пропадет ни за грош.

– Спасибо за науку, отец, – подмигнул Стрелок. – А мальчонка у нас и правда блажной.

– Вижу. Куды править? – повозка замедлила бег, проплывая мимо белокаменной церкви с высоченной колокольней и золочеными куполами.

– На следующем перекрестке направо, – Стрелок огляделся по сторонам. – В начале Нового переулка останови.

– Сделаем, – кивнул извозчик, и ткнул кнутом в воздух. – Вона наша больничка, полюбуйтесь.

За церковью притулился обычный, рассохшийся, отсыревший барак, кое-как покрашенный грязно-голубой краской, которой хватило только на лицевой фасад, бока остались уныло темнеть прогнившими досками.

– Рядом с храмом Божием, – пояснил возница без тени улыбки. – Что бы, значит, молитвой лечится, ибо иных лекарствов у нас отродясь не водилось. А как помрет болезный, зараз отпеть можно, и на погост.

– Плохо с медикаментами? – осведомился Стрелок.

– В аптеке третьего дня был. На полках анальгин, бинты, зеленка, шприцы, да порошок от поноса. Ну еще презервативы в ассортименте, этого добра завсегда навалом, хошь с усами, хошь с ароматом клубники, чаек можно заваривать. И привоза, сказали, не предвидится, омериканцы дороги перекрыли, курва мать!

– А как могут американцы перекрыть дороги, если они на другом континенте? – удивился Стрелок.

– Не знаю, аптекарь сказал, значит так оно и есть, он человек ученый, нам не чета, – отмахнулся извозчик, как от назойливого комара, натянул вожжи и возвестил. – Приехали!

Утлая повозка качнулась и замерла в тени бревенчатой развалюхи.

Глава 8

 Рудольф спрыгнул на мостовую, и нехотя закинул на плечи тяжеленный рюкзак. Чего туда интересно набили, камней? Стрелок сунул вознице деньги и поблагодарил: