— Я не уверена, — призналась я. — Обычно мы ходим туда втроём, но никогда не договаривались об этом как о чем-то обязательном. Она вполне могла посетить зал накопителей и без нашей компании, но зачем?
— Логично, — неожиданно легко согласился профессор Кавьяр. — Что ж, если с вашей подругой действительно что-то произошло, мы об этом очень скоро узнаем по всплеску неконтролируемой магии, и похитителю придется несладко. Хорошо бы, конечно, отыскать ее
Я поперхнулась воздухом от возмущения и, к счастью, промолчала — терзавшую меня мысль высказал и Фасулаки:
— Это если похититель — не из числа одаренных.
Профессор Кавьяр нахмурился и поджал губы. Фасулаки, которого уже не волновал риск провалить экзамен по конмагу, бестрепетно встретил его взгляд и добавил:
— Нарушители закона, к сожалению, встречаются и среди магов. Мы не можем быть уверены, что миз Хемайон Самарас в безопасности только потому, что она одарена.
— Допустим, — сквозь зубы согласился профессор Кавьяр, кажется, только сейчас смирившись с тем, что воскресный день будет каким угодно, только не спокойным выходным. — Но ее нет всего несколько часов. Что, если она вернется, когда мы будем подавать заявление об исчезновении в жандармерию?
Фасулаки улыбнулся — широко и бессовестно, и я заранее знала, что он предложит:
— А вы подайте заявление о необученной первокурснице, которая покинула университет, не опустошив резерв, — посоветовал он. — Если с Хемайон все в порядке, на первый раз отделается выговором и заречется устраивать такие сюрпризы. Но если ее и в самом деле похитили, нужно спешить.
Я не глядя поймала вскинувшегося от негодования Тэрона за руку и сжала его предплечье, не позволив высказаться. Какое-то безжалостное внутреннее чутье подсказывало, что Хемайон, увы, грозит отнюдь не выговор, и если нехитрая уловка поможет добиться помощи профессора — пусть ее!
— Хорошо, — помедлив, кивнул Зерв Кавьяр и повернулся ко мне. — Пойдете со мной в жандармерию, опишете вашу подругу и изложите свои опасения по поводу ее безопасности. Но сперва — в зал накопителей! Встретимся у ворот Эджина через четверть часа.
Я с готовностью кивнула и потянула Тэрона за собой, прочь из общежития. Только потом, уже на крыльце, обернулась — и поймала хмурый взгляд Фасулаки, черный и давящий, как темнота в пещере.
Я спохватилась и выпустила руку Тэрона. Но Димитрис на нас уже не смотрел.
В жандармерии к просьбе разыскать Хемайон отнеслись с ещё меньшим энтузиазмом. Никому не хотелось связываться с необученным магом, а кое-кто из служащих, судя по недовольным шепоткам, и вовсе полагал, что разбираться должен сам университет. Его же подопечные вытворяют невесть что — ректорату и отвечать!
Профессор Кавьяр ворчание проигнорировал и непреклонно подписал заявление, а я поспешно изложила свои опасения насчёт безопасности соседки, хотя уже ни на что особенно не надеялась. Принимавший заявление жандарм явно куда больше переживал за безопасность горожан, и за порог мы вышли в одинаково подавленном настроении.
В городе кипела жизнь. По улицам сновали посыльные, бродячие торговцы толкали перед собой груженые тележки, зазывая покупателей; владельцы лавок себя криками не утруждали, но, стоило кому-нибудь приблизиться, как они норовили завести «ни к чему не обязывающий» разговор. Никому не было дела ни до Хемайон, ни до моих страхов, крепнущих с каждой минутой.
От беспомощности хотелось плакать. Я остановилась прямо на пороге жандармерии, уговаривая себя, что истерикой все равно ничего не добиться, и профессор Кавьяр истолковал заминку по-своему:
— Желаете прогуляться по Геполису, миз Доро? — с едва заметной издёвкой поинтересовался он.
— О, нет, я просто не хочу возвращаться в общежитие, там… — механически отозвалась я, не подумав, и осеклась.
Там было темно и пусто, там меня не ждала подруга, и бессилие ощущалось особенно остро — настолько, что хотелось выть, рвать и метать. Едва ли огненный маг мог позволить себе что-то подобное, и признаваться в своей слабости я никак не собиралась.