– Ну, ты нашла, у кого спросить. Я демон, вообще-то. Убить – это сколько твоей душеньке угодно. А воскрешать – твое дело, – хмыкнула Лилит. Давай уж сама, уморилась я что-то.

– Ты нормальная, нет? – от злости у меня аж дыхание сперло. – Я в жизни один раз подобное провернула, и то случайно.

– Вот и вспомни, что да как, а я чайку попью пока, – засмеялась вредина и исчезла, оставив после себя едкую серную вонь.

Я заметалась по комнате, призывая все кары на голову противной демоницы.

– Спокойно, – зазвенел уже привычный голосок в моей голове.

Повинуясь странному зову, я подошла к Люциферу и приложила руку к груди поверженного падшего ангела. Ничего не произошло. От разочарования взвыла, задрав голову к почерневшему от копоти потолку. От звука моего голоса воздух в комнате завибрировал, распространяясь волнообразным, дрожащим маревом, похожим на прозрачный туман. Люцифер вздрогнул, как от удара током, и уставился на меня непроглядно черными глазами.

– Убью, – взревел он, принимая сидячее положение, но тут же вновь откинулся назад, бессильно складывая за спиной обожженные крылья.

– Помоги мне, – прошелестела я, видя, что взгляд владыки ада начал приобретать осмысленное выражение.

– Обязательно даже, – зло буркнул владыка, – вот только Михаила порешу сначала. Надо же, гаденыш пернатый. И где мое копье, мать его за ногу? – заозирался он по сторонам.

– Его здесь нет. Михаил сразу свалил, как только вас всех тут покрошил. Подбежал Анжелике в ножки кланяться, – Лилит появилась на пороге, держа в руке исходящую ароматным паром кружку. – Так что хорош тут разлеживаться и строить из себя альфу. Обделался ты, дорогой, братцу своему младшему вчистую продул, – ехидно закончила она.

– Рот закрой! – зарычал Люцифер, но вдруг вздрогнул и замолчал, пораженно уставившись на тело принца, который, словно сдувшийся шарик, лежал в неестественной позе на диване, куда его аккуратно положила мать. – Этого я брату не прощу никогда, – сквозь зубы пообещал он и, тяжело поднявшись, подошел к отпрыску.

– Оживи их всех, – приказала я и едва не притопнула ножкой от нетерпения.

– Сил не хватит, – нехотя признался владыка, притрагиваясь пальцами ко лбу сына, который тут же затрепетал ресницами, словно проснувшись ото сна. – С другими уж сама давай разбирайся. У тебя неплохо получается.

Я бросилась к Асмодею, похожему на каменное изваяние, и замерла.

– Нет, – сказал Люцифер, – прости.

– Что? Почему? – не желая верить, схватила рыцаря за плечи и затрясла, мечтая увидеть, как он откроет свои прекрасные черные глаза.

– Потому что Михаил использовал ангельский огонь, – спокойно сказал Люцифер. – Молись, Ангелина. В этом мире есть лишь одно существо, способное вернуть его. Это наш отец.

– Но, я не знаю ни одной молитвы – прорыдала, глотая слезы.

– Да уж. Знаешь ли, детка. Все молитвы придуманы людишками. Уж не знаю, что они там себе думали, слагая свои вирши, но открою тебе тайну. Отец слышит только молитвы, произнесенные от души. Слова ему не так уж и важны, – с ухмылкой произнес Люцифер и, пошатываясь, пошел к поверженному дракону. – Попробуй, может, получится. Ты же все-таки мать Элохима. Должен папуля откликнуться, чем черт не шутит.

– Спаси его, – прошептала, впервые за всю свою жизнь обращаясь к богу. – Все, что хочешь, сделаю, отдам, только верни мне моего рыцаря.