— Закончишь тут сам?

— Конечно, шеф. Ты иди пожри чего-нибудь, а ещё лучше — спать завались. Не то шельма твоя останется вдовушкой!

Ну конечно: едва воспылаешь к белобрысому поганцу чуть не отцовской любовью, он тут же ляпнет какую-нибудь херню.

— Никаких вариантов? — меланхолично поинтересовался Карим, когда они вышли из морга и направились к лестнице, ведущей прямиком в некроотдел.

— Никаких, — сокрушённо отозвался Макс. — Вернее, подозреваю сразу всех. Сам понимаешь, мы, некросы — все сплошь отморозки, склонные к жестокости и убийствам. Ну, может, кроме тебя.

Карим с лёгкой тенью недоумения на лице оглядел пустующий сейчас холл. И даже зачем-то принюхался.

— Я тоже склонен. Просто… меньше других.

— Чего ты нервный какой-то?

— Смертью пахнет, — выдохнул он, как-то подозрительно щурясь. — Ты не ждал гостей?

Макс помотал головой и продолжил путь. Карим всегда был со странностями — и почти никогда эти странности не объяснял. Да сейчас и не до них: дотащиться бы уже до кабинета и опрокинуть бокальчик-другой, чтобы удержаться на ногах.

— Похититель младенцев! — грозно возвестила Билли, едва Макс переступил порог. Несносная девица нагло развалилась в его кресле, размахивала свёрнутой в трубочку газетенкой, будто жезлом, и явно старалась не захохотать в голос. — Я развожусь с тобой!

— Нет, я давно подозревал, что тебе в лучшем случае двенадцать, — лениво заметил Макс, которому вот сейчас было совсем не до статеек. — Но с младенцем уже перебор.

Но Билли был рад, несмотря ни на что, — от одного её вида на душе сделалось как-то спокойнее. Она ведь здесь, живая и здоровая, а значит, жутковатые воспоминания о так похожей на неё убитой девчонке можно запрятать поглубже.

Он прошел к своему столу, довольно бесцеремонно вытащил Билли из своего кресла, не забыв незаметно скользнуть ладонью по её бедру (по крайне мере, он надеялся, что незаметно), уселся с тяжелым вздохом и тут же закурил, прикрывая глаза.

Как же он устал, о боги и богини.

— Билли — Карим, Карим — Билли. Знакомьтесь, детки, я пока сделаю вид, что ещё жив.

— Боги, Макс, тобой как пол вытерли, — проворчала Билли, не скрывая беспокойства, и повернулась к Кариму. — Эй, приятель, это ты его так?..

Она не договорила: «приятель» вдруг схватил её за воротник платья и бесцеремонно подтащил поближе к окну, будто желая рассмотреть на свету. Билли успела метнуть на Макса беспомощно-озадаченный взгляд, прежде чем Карим испуганно выдохнул:

— Ты умираешь.

Сердце словно замерло, а страх, пробежавший по телу, оказался таким сильным, что язык онемел. Его самого будто парализовало.