— Папа? — вмиг похолодевшими губами спросила я. Внутренности скрутило, а кончики ушей незамедлительно вспыхнули.
Отец остановился посреди комнаты и открыл рот. Мариша тоже на мгновение растерялась, обозрев замечательную картину у меня на кровати, но быстро пришла в себя и радостно подмигнула мне.
— Пап, это не то, что ты подумал, — без особой надежды на успех пробормотала я. — Он просто…
— Позировал, — закончил мою речь Дэн, невозмутимо стягивая повязку с глаз. — Ой, здрасьте, Ваше Величество.
— Да, — тут же с благодарностью ухватилась я за соломинку и помахала в воздухе чистым листом. — Давно не занималась рисованием, вот и решила освежить технику.
Умничка, Дэн. Я бы в жизни не сочинила более удачной отмазки. Действительно, пока я обучалась рисованию, у нас полдома было завалено портретами голых людей. Папа, конечно, ворчал, но мой талант признавал и занятия не запрещал.
— А чего он тогда в повязке? — все еще недоверчиво спросил папа.
— Так смущаюсь же, — Дэн притворно потянулся за одеялом, чтобы прикрыться. — А в повязке не видно, что меня разглядывают, так что можно представить, что я тут один в комнате.
Папа сурово сдвинул брови и посмотрел на меня таким взглядом, словно я привязала это невинное дитя природы к кровати цепями и теперь издеваюсь над ним. Видел бы он, с каким лицом это дитя заглядывало меж разведенных ног эльфийки!
— А что ты тут делаешь, пап? — поспешила перевести тему я, вставая и поскорее выводя папу из комнаты.
— Как что? Приехал навестить дочь. Ты так редко бываешь дома. А тут наша община решила паломничество совершить к месту упокоения небесной слезы — совсем близко от дворца — вот я и подумал к тебе заглянуть.
— Ты бы хоть предупредил. Я б тебя встретила, — попеняла ему я.
— Я предупредил. Письмо тебе отправил еще неделю назад.
— Ой, прости. У меня там этих писем — полным-полно. Я, наверно, не заметила.
— Да ничего, — добродушно отмахнулся отец. — Я и четверти часа в приемной не провел: Мариша случайно мимо прошла, узнала старика и впустила. Даже вот к тебе проводила, время свое драгоценное мне уделила.
Подруга знала отца очень хорошо. В детстве мы жили на одной улице и частенько ходили друг к другу в гости. А отец как-то раз даже выпорол Маришу. За дело, правда. Так что он так и не смог привыкнуть к ее новой должности, все воспринимал суккуба как мою безголовую подружку. Кстати о Марише. Я взяла ее под локоть и оттащила в сторону:
— Мариш, как тебе удалось объяснить все папе? Он даже зубами не скрипит, — удивленно заметила я.
— Ты о чем? — удивилась Мариша.
— Ну как же… — промямлила я, чувствуя, как екнуло у меня под ложечкой. — Разве ты не рассказала ему, что я работаю в гареме?
— А он что, не знает? — удивилась Мариша. — Ты ведь уже больше четырех лет на службе.