Я испугалась, съёжилась вся и невольно втянула голову в плечи. Двое, он и она, в норковых шапках, в дорогих кооперативных куртках, с сигаретами в зубах, повиснув друг на друге, шли по аллее. Речь их состояла сплошь из жаргона и мата. Я посторонилась, пропустив их. Как же мне до боли в сердце захотелось домой! К маме и папе. Подальше от современной молодежи и её проблем. Одним махом взлетела на третий этаж, не обращая внимание на прильнувшую друг к другу пару в подъезде. Мои старики уже спали. Тихонько пробралась к себе в комнату. Хочется отвлечься. Включаю "ящик". Программа "Время" кончилась. Идёт какой-то фильм. Отупело смотрю на экран. Сначала ничего не понимаю, потом догадываюсь, что фильм о любви. Он и она. Долго не виделись. Целуются. Потом… Господи, да за что же это? Если я старая дева, то думаете, не знаю, откуда берутся дети? Знаю я, знаю! И не хочу этого видеть! Со злостью выключила телевизор. Забираюсь в холодную постель. Закрываю глаза. Вот представляю – он и она. Красивые, как на картинке. Он с нежностью смотрит на неё, боясь дотронуться до щеки, руки и губ. Что-то шепчет на ушко… Да не бывает так, не бывает!
Вдруг чьи-то потные руки до боли сжимают меня. Вот чьё-то тяжёлое сопение рядом… Нет – не хочу!
Я больше не хожу в кино, в театр, не смотрю телевизор, не читаю журналов. В нашей палате неврологического отделения светло, чисто и уютно. В окошко виднеется весеннее небо, в комнату заглядывает весёлое солнышко. Мне никто не мешает писать рассказ. От руки.
Он и она. Оба студенты. Живут в общежитии, но на разных этажах. Каждое утро он приносит к её двери охапку полевых цветов. Ходит за ней, как тень. Через несколько дней решается её поцеловать, за что получает пощёчину. Мирятся. Она милостиво разрешает взять себя за мизинчик. Через неделю или две он признается ей в любви, заикаясь и краснея при этом. Клянется любить до конца дней своих. Она даёт ему испытательный срок. И всё заканчивается маршем Мендельсона…
Я не успеваю дописать. Легкий стук в дверь. Открываю – у порога охапка жёлтых, как весеннее солнышко, одуванчиков. (1990 год)
ПОЗОВИТЕ МАМУ!
Приступ начался внезапно, когда дома был только старший брат. Люся, худенькая девочка лет девяти, с большими испуганными глазами, схватилась за правый бок и застонала. Брат, мастеривший что-то в углу комнаты, не обратил на неё никакого внимания. Тогда Люся позвала его:
– Миш, а Миш плохо мне что-то.
– Вечно ты, Люська, притворяешься, надоело уже твоё нытьё. Что там у тебя ещё? – спросил брат, обернувшись к ней. А когда увидел её бледное, перекошенное от боли лицо, испугался, подбежал к сестре:
– Тебе, правда, плохо? Подожди, я сейчас. Ложись, я побегу "скорую" вызову.
Он уложил сестру на диван и, накинув на плечи старенькую курточку, побежал к соседям.
Люся лежала в полузабытье. Вдруг ей почудилось, что к ней приблизилось мамино лицо, родное, доброе, а главное, красивое, не такое как вчера.
– Мама, – прошептала девочка и хотела дотронуться до этого лица. Но рука её повисла в пустоте. Она открыла глаза и увидела тот беспорядок в доме, который остаётся обычно после маминых посещений.
– Как же неуютно у нас, – подумала девочка и опять закрыла глаза.
Люся не помнила, как её увезли в больницу. Очнулась только в операционной, когда кто-то заботливо и ласково спросил:
– Как ты себя чувствуешь, деточка?
Ей послышался голос мамы. Она повернула голову и увидела маску и белый колпак.
– Где я?
– Не бойся, всё страшное позади, – голос убаюкивал и успокаивал одновременно, – у тебя был приступ аппендицита, пришлось срочно удалять. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. Только спать хочется. Позовите маму!