– Не человек то был, – ответил мальчишка таким голосом, что мне опять пришлось душу из пяток вызволять.

– Брось! Как так – не человек? А кто ж тогда?

– Лесовой…

– Лесовой? Лесничий, что ли?

– Не лесничий. Лесовой. Его кой-где ещё лешием кличут.

– Леший?! – мне стало смешно. Да и лёгкий хмель дедовой наливки помог справиться с дрожью. – Брось, Миш! Какой леший? Их же не существует! И чего он, по-твоему, к нам припёрся? Тем более только сегодня, а не в первые дни?

– Это он нам намекает, что засиделись в его лесу. Пора бы и честь знать.

– Ну тебя, Мишка! То у тебя Юрас леса заговаривает, то сам леший в гости ходит. Не верю я.

Мишка укоризненно покачал головой, но спорить не стал. Вместо этого подбросил в костёр несколько толстых сучьев и предложил ложиться спать.

Я быстро прибрал остатки ужина и залез в шалаш. Пацан, который всегда предпочитал спать под противоположной стороной укрытия, на этот раз устроился чуть не у меня под боком. Вот трус-то! Однако в темноте шалаша и ко мне вернулись страхи и подозрения – а вдруг и в правду?.. Да нет – бред какой-то. Не бывает леших, и точка! А тут и поленья разгорелись, посылая отблески сквозь плотный лапник стен. Окончательно убедив себя, что нечисти не существует, я закрыл глаза, и поплыл на мягких волнах дрёмы, под парусом из дедовой наливки.

Ночь я, на удивление, продрых как младенец. Хоть переживаний вечером было не мало. То ли наливка сказалась, то ли устал вчера как собака за кулинарными упражнениями. А утро преподнесло неожиданный сюрприз. Я понял, что чувствую себя гораздо лучше. Нет, не то, чтобы "встал и побежал", да и формирующаяся оспина на ладони никуда не делась, но заметный скачок в выздоровлении всё же присутствовал. Мне даже удалось самостоятельно сходить за водой к истоку небольшого ручья, который находился метрах в ста пятидесяти от лагеря. Причём пришлось малость поблуждать. Мишка ещё спал, и я просто отправился в том направлении, куда обычно уходил он.

Бурлящий крупными песчинками ключик обнаружился на дне неглубокой балки. Небольшая рукотворная запруда, сделанная явно моим приятелем позволяла без проблем зачерпнуть кристальной ледяной воды. Я умылся, напился так, что свело зубы, перехватило дыхание, и тяжёлый холодный ком улёгся на дно желудка. Неожиданной волной нахлынули яркие краски молодого лета, которые в последние дни были тусклыми и бледными. Подхватив котелок, я направился обратно, насвистывая песню, которая очень нравится моему отцу, и которая как нельзя более соответствовала моему настроению:

Пичуги, которые поначалу затихли от моего появления, вновь оживились. Мне даже казалось, что они подсвистывают мелодию первомайской песни. В общем, жить здорово! Ну… хотя бы на текущий момент.

Безоблачное настроение слегка подпортил Мишка, от которого я получил втыковину за внезапное исчезновение. Он уже насочинял себе, что меня чуть ли не леший с собою унёс. Я попытался оправдаться, заявив, что просто чувствую себя великолепно, но он сделал из этого неожиданный вывод:

– Ну вот, а ты сомневался. Точно говорю – лесовой вчера к нам приходил. Он-то тебя и вылечил, чтобы поскорее убрались мы отсюда. Знать, добрый был. А мог бы и сгубить, чтоб не отсвечивали в его лесу. Не сам, конечно. Зверя бы какого подослал ночью, мы б и не проснулись.

И столько уверенности было в его голосе, что я даже засомневался: а вдруг и правда к нам вчера лесной хозяин на огонёк заглянул? Нет, не может такого быть! Пусть какой-то знахарь местный, может травник, ведун, тут я согласен. А леших не бывает. Так же, как и Бабок-Ёжек, кикимор, домовых и прочей нечисти. Если это знахарь, то это объясняет и моё сегодняшнее улучшение – ведь из его фляги я вчера пил… хотя, коль могли бы знахари народные так запросто, походя оспу вылечивать, даже и коровью… н-да, задачка.

Что мы знаем о персонажах, оставшихся в народном фольклоре? Только то, что к двадцать первому веку их никто не встречал? А если и встречал, то сэлфи не успел сделать? Может и жили когда-то на земле этой реальные персонажи легенд, да ушли поглубже в тайгу, подальше от сомнительных благ цивилизации. Всё – буду считать нашего гостя человеком, но знахарем. Так спокойней будет.

Ещё больше испортило настроение то, что остатки моего вчерашнего шашлыка обнаружили муравьи, и теперь активно облепили мясо, лакомясь неожиданным угощением.

– Ну вот, – сказал я, печально глядя на это безобразие, – не успеешь подарить миру новый рецепт, как его тут же всякая тварь распробует.

– Вот уж – новый! – хмыкнул Мишка, ловко отряхивая насекомых, и отправляя мясо в котелок с водой – на похлёбку. – Думаешь, мы настолько дремучие, что не можем мясо пожарить, хоть бы и в уксусе? Просто свежатину никогда так не готовят. И куски поболе на вертел насаживают. Да ладно, не расстраивайся! Подумаешь, рецепт! Их тьма. А вот жаришь ты мясо действительно отменно.