– Что рассказать-то?
– Про время своё расскажи. Интересно же!
– Хм-м… с чего начать-то? – я понял, что даже не представляю, как описать пацану восемнадцатого века жизни в веке двадцать первом. – Ладно, начну про то, как у нас учатся. Может, потом на что-нибудь другое перейду. Ты это… если что непонятно будет, переспрашивай.
– Угу, – буркнул пацан, – переспрошу.
Я задумался. С чего бы начать? Описывать систему образования не очень-то интересно. То, что мы проходим – скучно, да и не к месту. Какие-нибудь предметы, типа информатики, вообще не имеет смысла. Тогда придётся половину ночи объяснять, что такое современные мне гаджеты, и с чем их едят.
– Слушай, Миш, я лучше что-нибудь другое расскажу, ладно? – а в ответ тишина. – Мишка! Спишь что ли?
Со стороны пацана раздавалось только громкое сопение. Точно, заснул. Ну и ладно, не придётся придумывать тему разговора. Надо бы и мне поспать, а то очень суматошный день выдался. Я закрыл глаза, и попытался уснуть.
Не тут-то было. Только начал погружаться в сон, как опять высушило горло. Сглотнув пару раз, но, не добившись ожидаемого результата, пришлось тянуться за флягой. Помогло, но сон улетучился. Без толку пролежав несколько минут с закрытыми глазами, я вспомнил, что в такой ситуации лучше наоборот, открыть глаза и пялиться в одну точку. Открыл, нашёл острую иголочку звёздного луча, пробившуюся сквозь сочную зелень молодых листьев, и начал неотрывно смотреть на неё. Постепенно лучик размазался, и навалилась дрёма. Только стало ещё хуже. На границе между сном и явью ожили переживания дня, и я опять оказался перед волком, сжимая в руке Мишкину заточку. Волк присел на задние лапы – вот-вот прыгнет, а рука с оружием налилась чугунной тяжестью и никак не хотела подниматься.
Я вздрогнул и проснулся. Правда, ненадолго. Через несколько мгновений опять провалился в сон. Тот же самый. И опять с тем же итогом. В общем, череда однотипных кошмаров продолжалась раз за разом. Не помогало ничего – ни смена положения, ни очередной глоток нагревшейся воды. На пятый или шестой раз я сквозь бред кошмара решил сопротивляться, и заставить своё подсознание не просыпаться, хотя слабо представлял, как на сновидение можно повлиять. Наверное, мне это удалось. Картинка была на этот раз очень яркой, явной, и оттого, ещё более страшной. Хищник изготовился, помедлил мгновение, и, наконец, прыгнул. Как и во всех предыдущих кошмарах, я не смог ничего поделать. Волчья туша навалилась на меня всей тяжестью, а лапа зажала рот, не позволяя закричать от страха. Клыкастая морда оказалась возле самого лица, и, неожиданно, волк зашипел по-змеиному. Я опять проснулся. Тяжесть, навалившаяся на грудь, никуда не исчезла, лапа трансформировалась в ладонь, зажавшую рот, а шипение превратилось в тихое, но отчётливое "Т-с-с-с-с!", выдыхаемое Мишкой прямо мне в ухо.
Я кивнул, давая понять приятелю, что не сплю, и прислушался. Где-то совсем рядом с нашим пристанищем разговаривали шёпотом. Слов было не разобрать, как я ни напрягал слух. Похоже, что там двое. Скорее всего, мужики, хоть по шёпоту определить половую принадлежность практически невозможно. Приподняв осторожно голову, я действительно различил два силуэта, подпиравших столб соседнего навеса. Через пару минут послышались приближающиеся шаги грузной туши, и в рядах незнакомцев прибавилось. Судя по фигуре – тот ещё амбал, как два первых в сумме.
– Порешил? – один из ожидавших повысил голос, явно перестав осторожничать.
– Не-а. Связал, да пенькой рот заткнул, – негромко пробасил пришедший.
– Я тебе что велел? – в голосе первого прозвучало раздражение, напополам со злостью.
– Охолонь, Михайло! И так грехов за душой – ни один митрополит не отмолит. Ни к чему лишнее душегубство на себя принимать.
– Смотри, Макар, доиграешься! Как опознает тебя…
– Не… спал он крепко. Ты лучше о собаках подумал бы, чем брехаться.
– Нету собак на дворе нонеча.
– Точно?
– Моё слово.
– Ну, так, пошли, что ли. Чего ждём?