Ругательства Ловисы были еще мягче, чем у моей матери. Я приготовила себе французские тосты и кофе, проглядывала газеты до одиннадцати, а потом решила сходить в супермаркет за продуктами для наших выходных в шале. Ловиса позвонила мне, когда я была на кассе. Она собиралась пробыть там еще пару часов, и я заверила ее, что встречу Мику. Мне пришло в голову, что надо освободить ему комнату. В конце концов, Мика попросился в гости раньше меня. Потом я подумала о шуме, который он поднимет, настаивая, чтобы я спала на кровати, а он на диване. Оно того не стоило.
Что-то подтолкнуло меня подойти к шкафу и достать фотоальбом, который мы изучали прошлой ночью. Я пролистнула его, ища групповой снимок, который меня так раздражал. Меня опять что-то зацепило. Как будто некоторые элементы картины были не отсюда… как-то нарушался баланс. Я просмотрела каждую деталь на столе, все карты и символы, посуду и стаканы. Стену позади нас. Одежду. Наши улыбающиеся молодые лица. Затем я обратила внимание на язык тела Дхана.
Он выражал нечто совершенно противоположное его улыбающемуся лицу. Сначала я подумала, что его напряженная согнутость вызвана тем, что он наскоро вернулся, заведя таймер, но это было не так. Это я прибежала от камеры, хихикая от спешки. Вот она я, с широкой улыбкой, широко раскрытыми глазами, с ужасной стрижкой.
Я закрыла голову Дхана большим пальцем, сосредоточившись только на его позе. Он был собран, как спринтер, плечи в напряжении, торс слегка отвернулся от остальных. Возможно, это была просто доля секунды, в которую сделан кадр, но на его лице был идеальный фотографический «чиз». Его тело говорило на другом языке. Оно было полно страха. Он хотел сбежать.
Внезапно я решила встретить Мику в аэропорту. Это было в основном продиктовано страстным желанием увидеть его и совсем чуть-чуть – желанием поговорить с глазу на глаз до возвращения Ловисы. Я ждала у ограждений в зоне прибытия, внимательно изучая каждую волну путешественников, проходящих через двойные двери. Наконец появилась длинная стройная фигура в пуховике и шапке-бини. Он не ожидал, что кто-то его будет встречать, и зашагал в сторону поездов. Я поспешила за ним и схватила его за руку.
– Гаэль! Что ты здесь делаешь? Какой приятный сюрприз! – Он поцеловал меня в обе щеки и крепко обнял.
– Я ваш приветственный комитет. Вы хорошо долетели, сэр? Могу я взять вашу сумку, сэр? Боюсь, лимузин в гараже, сэр, так что нам придется ехать поездом.
– Этот лимузин очень ненадежен. Знаете, я не могу вспомнить ни одного случая, когда бы я приехал в Женеву и он бы работал. По-моему, дело в водителе.
– По-моему, тоже. Классно выглядишь! Здоров как бык. Всё еще бегаешь? – Я ускорилась, чтобы успевать за его широкими шагами.
– Конечно. Весной планирую заняться триатлоном. У тебя какие новости? И где Ловиса с Симоной?
Он стоял ко мне лицом, пока мы ехали под землю на эскалаторе. Стоял он на две ступеньки ниже, и наши головы были почти на одном уровне.
– Я в порядке, если не считать дерьмового Рождества. Не спрашивай – семья. С Ловисой всё в порядке, если не считать дерьмового взлома ее офиса. Она сейчас там, разговаривает с полицией. Симона встретит нас в шале. Она катается на лыжах с одной из своих сестер. – Тут мне в голову пришла мысль. – Вы все на этой неделе собираетесь заниматься зимними видами спорта и вести здоровый образ жизни? Я не уверена, что смогу это выдержать.
Подъехал поезд. Мы нашли пару мест, и Мика поднял свой чемодан на багажную полку с такой легкостью, как если бы это был шоколадный батончик. Он сидел напротив меня, его темно-серые глаза щурились в улыбке.
– Боже мой, нет! Кроме сноуборда, беговых лыж, горных прогулок и скалолазания всю дорогу будут пиво и пирожные. – Он подался вперед и сжал мое колено. – Тебе понравится
Я пожала плечами.
– Уверена, ты читаешь новости. Последние четыре года всё одно и то же. Журналисту пытаться написать что-то новое о ситуации – это как пытаться высиживать камни. А как Братислава?
Мика встал, чтобы помочь женщине в хиджабе уложить чемодан на полку. Она поблагодарила его по-французски и усадила ребенка за столик напротив.
– Братислава? Прямо сейчас там минус шестнадцать и темно. Не то чтобы я обращал на это внимание, потому что работа невероятно увлекательна. Приложение для перевода сейчас в третьей итерации, и оно популярно как никогда. Все эти годы исследований наконец-то принесли свои плоды. И под плодами я имею в виду арбузы.
Я засмеялась.
– Полагаю, на языке Мики это значит «массовый успех». Или на языке Гаэль – «ты зарабатываешь достаточно, чтобы пачкой денег задушить осла».