Я втянул воздух. Запах костра, вонь гниения, а за всей этой ширмой – прекрасный воздух Зоны. Чистый, не запятнанный угарным газом и отходами заводов. Луна серебрила наш холм. Чуть дальше, в камышах светилась аномалия приятным синим цветом.

Я наклонился над разложенными в ряд автоматами. Мужские игрушки, которые спасают жизни. Или отнимают их. На самом краю лежал зеленоватый артефакт. Я взял его и начал подбрасывать в воздух. Появилась идея насчет Трофимыча и я захотел ее проверить.

– Выбор гнилой, сталкерок, ой, гнилой, – ответил Чес. Он отчаянно ерзал, стараясь высвободиться. Нет, он надежно связан.

– Что предлагаешь? До утра еще далеко, зачем удлинять ночь страданиями? – начал угрожать Трофимыч. Я же протянул ему артефакт. Слева. Он не реагировал. Я подвинул его, чуть не касаясь его щеки. Ноль реакции.

– Трофимыч! – позвал его.

Он рыпнулся и отдернулся от артефакта. Потом взял его, покрутил:

– Хорошая штука, дорогая. Мало того, что от радиации защищает, так еще и выводит, если ты нахватался ее в походе. Мыслю, чуток ты на Топях хапнул. Все же нормально собрал тебя в поход Сережа. Не пожалел, как для родного все сделал.

– Какой Сережа, – удивился я, забирая артефакт у сталкера.

– Начмеда твоего как зовут?

– Сергей Палыч… – проговорил я. Нет, не чисто. Что-то Трофимыч скрывает. Если сложить все моменты, то получается, начмед все заранее продумал. И артефакт дал не пустышку, а с пользой для организма, и проводников. Сначала прапор за мной присматривал, даже назад не отпустил сопровождать парня со сломанной рукой, потом Трофимыч, надежный сталкер. Получается, начмед меня не просто спровадил в Зону, а дал хранителя и проводника?!

– Ну, молодец, что помнишь.

Чес загоготал:

– Что, Кузьма, нежданчик?

Я поддел носком вторую банку и она полетела в урку.

– Привет от меня передашь, – сказал Трофимыч. Я хотел ответить, сам передашь, но наконец-то понял, что не так.

– Трофимыч, ты левым глазом вообще не видишь? – спросил я тихо.

– Совсем, Кузьма.

Тут я понял, откуда пованивало. Из повязки на голове доносился привычный запах гнилой раны.

– Трофимыч, давай перемотаю? – предложил я.

– Да что ее перематывать? Гниет башка, это и ежу понятно. Плохо, что левую сторону стал хуже чувствовать. Что скажешь, дохтор?