Я рот не успела открыть и даже не успела придумать колкий ответ, как он подхватил с пола пухлую заплечную сумку и начал по-хозяйски уверенно подниматься по лестнице, скользя ладонью по деревянным перилам. Грязные сапоги один к другому стояли под стулом.

– Ты куда карабкаешься? – даже несколько растерялась я.

– Спать, – отозвался он. – Так и быть, лягу с твоим школяром.

– Ты одолжение, что ли, мне делаешь?!

– Если бросишь в меня заклятие, то пострадает дом. Ты же не хочешь оказаться бездомной, фея? – словно прочитал он мои собственные мысли и с непередаваемым нахальством скрылся из поля зрения.

Над головой простучали тяжелые шаги. У ведьмака была скверная привычка стучать пятками по потолку, в смысле, по полу. Терпеть не могу! Зато понятно, почему в его холле была дыра. Не иначе как не выдержала «легкой» поступи.

– А говоришь, у тебя нет кровати, – донеслось со второго этажа.

– Я сказала, что у меня нет лишней кровати! – рявкнула я и ринулась вверх по лестнице – спасать собственную спальню от вторжения бесцеремонного захватчика.

Между тем Фентон уже дергал дверь во вторую комнатенку. Та не поддавалась. Живо представилось, как помирающий от страха Нильс отчаянно вцепился в ручку и уперся ногой в стену.

– Занято! – выкрикнул он.

Я на секунду прикрыла глаза, отыскала в памяти приличные слова и скомандовала:

– Нильс, сейчас же отпусти ручку.

Дверь волшебным образом открылась. Взлохмаченный, раздетый до пояса Нильс виновато выглянул из темной спальни и пробубнил:

– Госпожа Агата, он меня проклянет, пока я буду спать.

– Хорошая идея, – согласился Фентон.

– Учитель, слышите? Пусть идет на кухню. Мне обещали полную безопасность жизни и здоровью.

Как за одну седмицу мой тихий дом превратился в натуральный дурдом? Никак пресветлый наслал чары невезения.

– Вот и ночуй в замке Истван! – вышла я из себя. – Просто ложитесь спать в разных углах, а завтра извольте уйти без лишних напоминаний.

– До завтра еще дожить надо, – бросил Фентон и похлопал Нильса по плечу: – Да, школяр?

Удивительно, как тот не отбросил копыта прямо в дверном проеме, а тихо-мирно потеснился, освобождая дорогу завоевателю.