– Теперь не будет. Мисс Кендрик сегодня подтвердила, что она отказалась. Интересно, а пьесу они с Оуэном придут посмотреть?

– Наверное, она уже уехала в Кент с тетей, – напомнила Дженна.

Пейдж сама не понимала, почему, но ей было ужасно грустно при мысли, что она их, наверное, больше никогда не увидит.

– Я постоянно думаю о ней, – призналась Пейдж. – Жаль, что ей не хватило смелости подружиться по-нормальному. Мы бы приняли ее в семью, а заодно показали бы, что на самом деле представляет из себя наша семья.

Ее ирония заставила Дженну улыбнуться.

– Боюсь, она не имела возможности нормально общаться с тобой, очень жаль, поскольку, скорее всего, она была бы чудесной подругой.

– Когда я думаю обо всех тех гадостях, которые говорили обо мне и папе, то вспоминаю об Оливии… Она действительно пережила такое, причем он ее родной папа! Это ужасно, да еще и мама участвовала. Ты можешь представить, каково это? Надеюсь, их отправят в тюрьму до конца жизни!

– Не думаю, что им дадут пожизненный срок, – ответила Дженна. – Хотя стоило бы. – Она погладила Пейдж по волосам. – Готова?

– Думаю, да, – ответила Пейдж, чувствуя, как новый приступ паники подтопляет ее решимость.

Она не двинулась с места, и мать сказала:

– Если ты передумала…

– Нет… – Она заметила, что тетя Ханна и Бена ждут на улице, и открыла дверь. – Я пошла. Тебе не обязательно идти со мной.

Они приехали раньше, чтобы Пейдж успела переодеться и загримироваться.

– Тогда мы, наверное, зайдем в паб напротив и выпьем чего-нибудь. Мой телефон включен, на случай, если я тебе понадоблюсь.

– Спасибо, но не волнуйся, со мной все будет нормально.

Знаменитые последние слова.

Через полтора часа Пейдж стояла у кулисы вместе с капитаном Кэпом, Рози Роберт и пятью утонувшими матросами, готовая «начать с самого начала». Каллум и Шарлотта, исполнявшие роли мистера Эдвардса и мисс Прайс, болтались позади них, хотя до их выхода было еще далеко. Вступительное слово Пейдж было очень длинным, и хотя она знала роль наизусть, но сию секунду не могла вспомнить ни единого слова.

– Вдохни, – шепнула ей на ухо мисс Кендрик. – Сделай несколько глубоких вдохов.

Пейдж послушалась, и постепенно строки снова собрались вместе, насыщенно остроумные и полные диковинных прилагательных и странных глагольных форм, словно бы поэтическое заклинание, способное разбудить спящий городок Лларегуб. По ту сторону занавеса бубнили голоса, Пейдж мысленно представляла себе сидящую в зале маму, Оливера и даже Келли Дарем, если той удалось пробраться. Как только зажгутся софиты, она не сможет никого увидеть, поэтому не узнает, где кто сидит, но, может, это и хорошо.

Что она станет делать, если все снова начнут мяукать и освистывать ее?