Пейдж хохотнула, хотя и не понимала, почему.
– Как ты? – спросил Оливер.
– Отлично! Ну, то есть это все было немного… ты понимаешь.
– Да уж. Ты заставила нас поволноваться.
Он волновался за нее!
– Это была глупая выходка, – сказала она. – Спонтанный поступок, когда ситуация выходит из-под контроля.
Оливер кивнул и прислонился рядом с ней к стене.
– Хочешь войти? – предложила она. На улице было прохладно, но Пейдж ни за что не собиралась надевать куртку поверх своего великолепного топа.
– Я приехал извиниться, – сказал Оливер, пропустив приглашение мимо ушей. – Можно было понять, что происходит… То есть я же понял. Каллум рассказывал мне, да еще и вся эта компашка присылала мне сообщения якобы от тебя и постила всякие гадости в Фейсбуке и не только. Надо было что-то с этим делать, а я не сделал и определенно должен попросить у тебя прощения.
– Все нормально, – заверила его Пейдж. Сердце так разрывалось от эмоций, что она с трудом могла говорить. Так, значит, он понял, что это не она, теперь ему стыдно за то, что он ее не спас, значит, он хотел бы ее спасти. Да, и Пейдж тоже бы не отказалась. – И не обязательно было участвовать в моих поисках.
– Обязательно. Я не люблю, когда задирают других людей, а уж тем более неприятно, что я мог бы положить этому конец. Если быть честным, я об этом все время думал, но такое ощущение, будто внутри меня кто-то постоянно твердил, что это просто баловство, они пытаются привлечь внимание, не стоит на это реагировать.
– Я тебя не виню за то, что ты так думал.
– Довольно высокомерно.
– Зависит от того, как посмотреть.
Оливер бросил на нее взгляд, а когда улыбнулся, то Пейдж почувствовала, что ее сердце перевернулось.
– Ты собираешься до конца четверти появиться в школе?
Она пожала плечами:
– Не думаю. Вроде и нет необходимости, хотя возникает ощущение, будто я сбегаю.
– Никто не станет тебя винить, если ты немного поболтаешься вдали от школы. Разве что мой брат, который отчаянно жаждет, чтобы ты исполнила роль Первого голоса в постановке на Страстную пятницу.
Пейдж улыбнулась: