И если Ирма растаяла от комплиментов и словно выскользнула из этого мира, то Деметра только подозрительно прищурилась. Отлично, если Деметра контролирует ситуацию, значит, с Ирмой ничего не случится. Я молча прошла мимо этой компании в спальню, намеренно зацепив некроманта плечом. Но не успела я подойти к сложенному на кровати пальто, как дверь в комнату закрылась изнутри, отрезая меня и Ранита от посторонних взглядов. Хотя я бы не назвала своих сестёр посторонними. Но ведь никто не знает, что мы родственники. Замкнутый круг.

– Чего тебе? – дружелюбием я сегодня не блистала.

– Давай поговорим.

– Уже наговорился. Уходи, – я однозначно хотела выставить его из комнаты. И почему-то было желание перед этим устроить Раниту хорошую взбучку.

– Ревнуешь?

– Нет, – я раздражённо дернула плечом.

– Я думал, ты живёшь одна, – протянул он.

– К чему этот странный разговор? Говори быстрее, что хотел, и уходи!

– Я хотел тебя поцеловать.

Что? Да что ж такое-то, сегодня я постоянно повторяю этот вопрос. У меня задергался правый глаз. И, глядя на нервный тик моего лица, некромант поднял руки вверх и рассмеялся:

– Пошутил.

И, странное дело, я только сильней обиделась. Кто бы мне сказал почему.

– Аманда, давай договоримся по-хорошему.

«По-хорошему». Очень верное замечание, потому что чаще всего некроманты договариваются по-плохому. И заканчиваются подобные договоры обычно плохо для всех, кроме самих некромантов, естественно.

– Давай, – никто бы в здравом уме не сказал ему что-то другое.

– Ты никому не скажешь, что видела нас с сестрой в лаборатории и в одном из лесов Черных территорий, а заплачу тебе за твоё молчание.

Неожиданно.

– Пятьсот золотых.

– Сколько? – он аж подпрыгнул. – Деточка, ты сдурела? Сто.

– Четыреста, – не сдавалась я.