– О-о-оу-у-у!.. – вырвался протяжный стон из горла, ведь пальцы молниеносно отыскали самую чувствительную точку, надавили и начали двигаться. Черно-белая картина города заполнила в моих глазах весь кабинет, а потом, удивительное дело, стала цветной. Все вокруг закружилось, затуманилось, замельтешило…

– Са-аша, – потрясенные, зашептали мои губы, и следом добавили жалобно, – Сашка, пожалуйста.

– Сейчас, девочка моя, сейчас, сладкая, – Шувалов подхватил меня на руки.

Попой ощутила холодную поверхность стола. Туфли упали на пол, загрохотав десятисантиметровой шпилькой о паркет. Нетерпеливые мужские пальцы стащили с ног и так уже приспущенные брюки. Темноволосая голова наклонилась, Сашка поцеловал меня там, внизу, между моих разведенных ног, прямо через пропитанные любовной смазкой трусики. Совершенно бесстыдно, предельно откровенно. Двести двадцать вольт страсти ударили в средоточие моей женственности.

– Ты божественная, вкусная, чудесная.

Попыталась стыдливо сжать ноги, но мужские руки этого не позволили.

– Саш, пожалуйста, не надо там меня целовать, – жалобно всхлипнула я.

– Но я хочу, Таня, там и везде… Я очень долго ждал возможности к тебе прикоснуться, у меня почти год не было женщины.

Шувалов решительно стащил насквозь мокрые трусики с моих ног, завороженная властным желанием его голоса, я не сопротивлялась… только потрясенно заглядывала в светящиеся жидкой сталью глаза, которые без всякого стеснения рассматривали сокровенное влажное местечко между моих ног.

– Роза моя…

Темноволосая мужская голова опять наклонилась… Жаркие губы всосали в себя клитор, снова двести двадцать вольт в моей самой уязвимой точке. Мужские губы, не останавливаясь, продолжили колоться удовольствием. Заерзала на поверхности стола, не в силах выдерживать лишающее воздуха наслаждение. Шувалов не позволил и на миллиметр отстраниться, тут же прочно зафиксировав руками мои бедра, и продолжил свои нескромные эротические поцелуи.

Мужской язык принялся выводить узоры на трепещущем клиторе. От каждого касания по телу растекались жаркие волны, дыхание вырывалось со свистом, хрипом, пальцы заскользили, пытаясь за что-нибудь уцепиться на гладкой деревянной поверхности стола. То, что вытворял его язык так восхитительно прекрасно… Так остро!.. А у меня почти год не было мужика, я так сильно заряжена возбуждением, что готова сразу же взорваться. Внизу живота беснуется марево, твари похоти застыли, выгнулись дугой в ожидании сладкой разрядки.

– Саша-а-а! – оргазм накрыл яркой вспышкой удовольствия и мелкими искорками пробежался от низа живота ко всем нервным окончаниям. Кажется, на миг я даже потеряла сознание, словно провалилась в другое измерение. Только Шувалов не дал передышки, мгновенно спустил свои брюки и нижнее белье вниз, вошел в меня, все еще сокращающуюся от оргазма, одним мощным ударом, возводя мое удовольствие в наивысшую степень. И я снова закричала… В мужских движениях не было нежности, только голод и страсть, он задвигался резко, быстро, на все длину своего члена. Но мое лоно так увлажнено желанием и оргазмом, что дискомфорта не ощущалось. Наоборот, я упивалась его движениями, взмывала с каждым толчком, словно на крыльях, вверх… Торжествуй, развратница, наконец-то ты добралась до пиршества плоти.

Мой, мой, мой… набатом звучало в ушах, а Шувалов, исправно доказывая свою принадлежность, снова и снова отбойным молотком вбивался внутрь.

– Сашка… Саш, ты самый лучший, – шепнула, точнее, всхлипнула я, обхватив мужские бедра ногами.

– Таня, скажи, что ты любишь меня, – требовал голос моего неправильного принца, а мужские глаза гипнотизировали, палили своей стальной серостью.

Шувалову тоже хочется услышать слова принадлежности.

Долго скрываемые чувства рвались на свободу, их невозможно скрыть:

– Саша, я тебя люблю-ю-ю! Я тебя любила-а-а всё это время-я-я!

Таня все еще все еще всхлипывала, но сейчас ее плаксивость была вызвана испытанным удовольствием, а не устроенной мной шоковой терапией правды. Подхватил свою девочку на руки и понес к разложенному за перегородкой дивану. Он нас заждался, бедненький… Опустил драгоценную ношу на его мягкую поверхность. Чтобы коже было приятно, я заранее собственноручно постелил постельное белье. Хорошо, что мои весьма самоуверенные мысли воплотились в реальность. Прилег рядом, обнимая хрупкую Андалузскую леди… Она молчала, я тоже молчал, наслаждаясь нашим единением, ласково поглаживая точеные плечики и балдея от аромата роз, заполонившего ноздри. Отодвинул в сторону пряди темных волос, пытаясь добраться до любимого места на женской шее, там, возле ушка, где концентрация ее запаха была наивысшей. По девичьей коже пошли мурашки, моя красавица такая сексуально отзывчивая.