В красивых серых глазах появились растерянность и боль, но Шувалов ничего не сделал, чтобы прекратить этот оглушительный вопль, не стал зажимать мне рот или давать затрещину, дабы привести в чувство. Он лишь терпеливо, с некоторой обреченностью, держал меня за плечи и ждал, когда я успокоюсь.

– Не прикасайся ко мне! Я говорила тысячу раз, не смей меня касаться!!

Выставила вперед руки, создав тем самым хоть какую-то преграду между нашими телами, а кожа искрила, горела, желая более близкого и долгого контакта. Серые глаза впивались злыми стальными иглами мне в лицо, на припухших от моего удара и наших поцелуев губах отцветала горькая ухмылка.

– Твое тело, в отличие от тебя, более податливое, оно хочет и помнит все прекрасное, что было между нами. Твое тело – мое, Таня!

Да как он смел понять эту правду? Правду, которую я закопала глубоко внутри себя, о ней ведь только девочки мои знали, ну еще немного Людочка.

Правду, в которой я даже самой себе порой боялась признаться, надеялась, наивная, что, научившись тихо-мудро жить, я постепенно избавлюсь от этой принадлежности. Клейма на теле, которое Шувалов вывел своими поцелуями и касаниями. Как он смел озвучить эту правду? Феминистке снова бросили красную тряпку.

– Я тебя ненавижу, слышишь, ненавижу, и всегда буду ненавидеть! Как ты мог встречаться со мной, делая мне предложение, одновременно спать и развращать мою сестру?! Эту невинную девочку, она ведь на целых двенадцать лет тебя моложе!

Шувалов зло расхохотался на мою слишком эмоциональную и патетичную речь. Из глаз невольно брызнули слезы и я поспешно закрыла лицо руками. Не хочу, чтобы он видел меня слабой и плачущей. Нет, я не доставлю ему такой радости.

– Невинная?! Это Юлька-то невинная?! О чем ты говоришь, Таня?! Поверь мне, ты в свои двадцать пять была намного чище и светлее, чем Юлька в восемнадцать. Порядочные девочки и понятия не имеют о тех вещах, которыми она занималась в реальности. На ней клейма негде ставить, даже уличные шлюхи целомудренней твоей сестрички.

Наглый сукин сын, разве можно так безбожно врать!

– Я тебе уже рассказывал, при каких обстоятельствах произошли наши сексуальные контакты. Где ты там увидела невинность?! Невинные девочки не трахаются с первым встречным и боком, и раком, и с наскоком.

– Ну конечно, соблазнили, обманули бедного мальчика, – ерничала я.

– Нет, я не умаляю своей вины. Я повел себя, как осел и мерзавец, забыл о ней сразу же, как только удовлетворил свою похоть. И после этого не было ни минуты, ни одной секунды, чтобы не пожалел.

Совладала с эмоциями, кое-как справившись со слезами.

– Я бы никогда на ней не женился, Юлька шлюха, которой все равно где, с кем и когда. Мы с ней совершенно разные люди, более того, она мне была до отвращения противна, ведь из-за нее я потерял свою любимую женщину. Знаешь, почему я пошел с ней под венец?!

– Ты сделал ей ребенка, кажется, – с некоторой долей издевки над ним, над собой, своими прошлыми хрустальными мечтами произнесла я.

– Да неифига не поэтому, Таня! Это была совсем не главная, а второстепенная причина. Отправной точкой той безумной свадьбы были твои слова про ответственность и благородство.

– Очень глупо, даже по-детски жениться кому-то назло…

– Назло?! Нет… – отрицательно замотал головой Шувалов. – И этот мотив не главный. Я женился на Юльке только потому, что не мог отпустить тебя! Надеялся, что, войдя в семью Лазаревых, буду иметь возможность видеть свою прекрасную Розу. Пусть редко, мельком, но видеть. Ведь иначе гордячка Таня вычеркнула бы меня из своей жизни, раз и навсегда, словно между нами никогда и не существовало никаких романтичных чувств. Ты ясно дала мне это понять, оборвав все возможные точки нашего пересечения, даже с работы уволилась, только бы случайно со мной не столкнуться. Я не хотел становиться для тебя посторонним. Как же я боялся, что ты навсегда останешься в чертовом Питере, но Андалузская красавица вернулась, слава богу, вернулась… и даже, что удивительно, пришла на нашу свадьбу со своей сестрой.

Нда… вернулась, ведь я тоже не могла его отпустить, тоже неосознанно стремилась мельком, редко, украдкой, но видеть своего неправильного принца. Чертова мазохистка.