Мужские пальцы сильнее сжались на женском запястье.

– Л-люблю, – отчего-то заикаясь, произнесла Эльвира Тимофеевна, а беспокойство в теле стремительно нарастало. Николай Алексеевич никогда не устраивал ей таких непонятных допросов.

– Ты какой-то странный сегодня, давай я врача вызову.

– Нет, лучше поцелуй меня.

– Коль, да ты чего?!

– Поцелуй меня, Эля! – настойчиво, будто бы даже с угрозой повторил Лазарев.

Женщина нежно обвила руками шею мужа, ласково коснулась губами мужских губ. Николай Алексеевич сразу отреагировал на это несмелое касание, плотно обхватил ладонями темноволосую голову, с какой-то необъяснимой жадностью всосался в женский рот. Пары, которые прожили так долго вместе, редко целуются, а тут такая внезапная страстность. Эльвира Тимофеевна дрогнула, распахнула губы, отвечая на жаркий напор мужа. Мужские руки, настойчиво сжимая, прошлись по телу супруги… ноздри втянули любимый запах своей женщины.

– Коля… – прошептала Эльвира Тимофеевна вдруг изменившимся томным голосом.

Его Эля, несмотря на двадцать семь лет брака, всегда такая отзывчивая и страстная. У нее даже практически никогда не болела голова. За эти годы Николай Алексеевич выучил каждый сантиметр любимого тела и ему казалось, что ее душа, мысли тоже как на ладони перед ним. Нет, только казалось, душа его Эли – потемки, темные дебри, в которые ему не было хода. Возможно, у нее всегда были любовники, а не только один Вадим Бердник. Подумать только, она каждодневно ему врала.

Николай Алексеевич довольно грубо схватил жену за волосы, оттаскивая назад голову и вынуждая смотреть себе в глаза.

– А с Вадимом Бердиком ты была такой же горячей, такой же ласковой!?

Вопрос был задан в лоб и в тот момент, когда поплывшая от ласк мужа Эльвира Тимофеевна не могла контролировать свои реакции. На красивом лице отразился шок, темные глаза наполнились страхом, а взгляд лихорадочно заметался по коридору квартиры. Грудь Николая Алексеевича болезненно заныла, мозг прострелило понимание – Юля права, это имя знакомо его Эле... Да, она с ним спала, любила и родила от него ребенка.

Впрочем, темноволосая женщина быстро взяла себя в руки.

– Коль, ты, о чем говоришь?! С каким таким Бердиком? Что тебе в голову пришло? – довольно правдоподобно возмутилась Эльвира Тимофеевна.

А глаза отвела… Лгунья, его любимая Эля – лгунья. Первоначальная шоковая реакция ее выдала. Она всю жизнь делала из него дурака, полного простофилю.

– Вот о нем, – Николай Алексеевич достал фотографию из-за своей спины.

Кровь начала стремительно покидать лицо Эльвиры Тимофеевны. Дамоклов меч все-таки обрушился на ее голову. То, чего она боялась, каждодневно боялась, произошло… Прошлое настигло, скрытая когда-то правда выплыла наружу. Коля не простит, не сможет понять ее метаний, он ведь такой правильный и никогда, кажется, ей не изменял, во всяком случае, всегда вовремя приходил домой. Ах, почему же она не выкинула эту злосчастную фотографию…Что за непонятная сентиментальность к человеку, который для нее ничего хорошего не сделал, только не единожды предал, предварительно попользовавшись ее любовью.

– Юлька – его дочь?! – грозно спрашивал Николай Алексеевич.

Что делать? Что?! Сначала Эльвира Тимофеевна сама не знала, чья на самом деле дочь Юля. Ведь, когда в город вернулся Вадим и снова запел ей о своих чувствах, она, боясь себя выдать, не отказывала законному супругу в близости. Спала и с мужем, и с Вадимом. Сразу уйти от Лазарева она не решилась, не верила в надежность вдруг вернувшегося возлюбленного.

– Отвечай?! – требовал старший Лазарев.