— И спасибо за булочки! — добавила Бьянка, которая наконец отыскала упаковку пластыря.
— Пустяки! До свиданья! — Жаклин помахала рукой из-за забора.
— Кажутся вполне приятными, — прокомментировала Бьянка.
Я поцеловал ее в щеку:
— Да, более чем. Но я надеюсь, что мне не придется работать в классе у Фабиана. Учить соседа — не самый лучший расклад.
Бьянка рассмеялась:
— А я тебя предупреждала. В таких местах это обычное дело. Сохранять анонимность тебе отныне не удастся.
— Так, фасад мы сейчас трогать не будем! — заявил я.
— Конечно не будем. Мы просто побелим комнаты — три спальни и кухню.
Краска уже стояла во дворе.
— А пятнашек больше не будет? — спросил выбежавший из-за дома Вильям.
— Мы с папой идем красить стены в доме, — ответила Бьянка. — А вы пока сами немного поиграйте.
Я уже поднял ведро с краской, когда калитка за моей спиной снова открылась.
— Здравствуйте, здравствуйте!
Женщина лет семидесяти с любопытством глазела по сторонам.
— Я хотела сказать только: «Добро пожаловать на Горластую улицу!» — произнесла она и протянула руку. — Гун-Бритт, живу в доме напротив.
Пожав руку Бьянке, она заговорила, понизив голос:
— Я подумала, что вам стоит познакомиться с кем-то еще из нашего квартала. Тут не все такие, как эти. — Она сделала легкий кивок в сторону дома Жаклин и Фабиана и продолжила: — Но в целом здесь очень славно. Все помогают и заботятся друг о друге. Уверена, вам у нас понравится.
Я видел, что Бьянка с трудом сдерживается. Она такое не выносит. Проблемы с соседями, сказала она однажды, — это как рулетка: никогда не знаешь, что выпадет. Она никогда не любила выставлять напоказ свою жизнь и оберегала личное пространство. Одним из достоинств нового дома были как раз высокая изгородь из туи и калитка.
— У нас обо всех сложилось очень хорошее впечатление, — произнес я и улыбнулся немного шире, чем требовалось.