Грей устроился на качелях рядом со мной, сразу же обхватил меня рукой поперек груди и притянул к себе, отчего я крутанулась на сиденье и прижалась спиной к его груди.
С легкостью, выработанной годами практики, так как мы часто вот так здесь сидели, я подняла босые, загорелые ноги, согнув их в коленях, поставила на качели и перенесла свой вес на Грея.
Устроившись поудобнее, я устремила глаза в сторону загона, где под голубым небосводом стояли или лениво бродили лошади. Был поздний вечер, но солнце светило ярко и тепло. Не было слышно ни звука, кроме шелеста ветра в кронах деревьев.
Я вздохнула.
Затем провела рукой по стильному (как мне казалось), но все же деревенскому сарафану ковбойши, который был на мне, скользнув рукой по растущему животику.
Некоторое время мы с Греем сидели молча, как часто делали.
Затем я нарушила молчание.
— Что думаешь об имени Букер?
Я назвала нашего первого мальчика Холтом Грейсоном Коди. Грей назвал нашего второго мальчика Абелем Лэшем Коди.
Да, Лэшем.
Серьезно, я любила Грейсона Коди.
Теперь мы узнали, что ребенок, растущий у меня в животе, — еще один мальчик.
Я не возражала против еще одного мальчика. Первые двое были потрясающими.
Но настала моя очередь давать имя нашему ребенку.
— Букер? — спросил Грей.
— Букер Фредерик, — ответила я.
Я почувствовала, как он сделал глоток пива, затем пробормотал:
— Мне подходит.
Вот так просто.