Я подняла взгляд на нее.

— Что… — начала я.

— Она хотела, чтобы это было у тебя, — прошептала Мэйси, и в носу защипало, но я сдержала слезы, протянула руку и взяла конверт.

Она обняла меня одной рукой, коротко сжала, поцеловала в макушку и вышла из кухни.

Я опустила голова и перевернула конверт.

Мое имя было написано слегка прыгающим почерком.

Я закрыла глаза.

Затем открыла их, пальцем вскрыла конверт и вытащила листки бумаги.

Их было три, исписанные с обеих сторон все тем же прыгающим почерком.

В верхней части первого листа было выведено:

Айви, дитя,

Грей рассказал мне, как тебе понравилось мое варенье. Мне так и не представилось возможности научить тебя его готовить, а так как меня этому научила прабабушка Грея, а ее — его прапрабабушка, мне следует продолжить эту традицию и научить тебя...

Затем на следующих шести страницах она дала мне пошаговые инструкции того, как готовить клубничное варенье.

И все это властным тоном.

Прижимая бумаги к груди, я вернулась глазами к конюшне, но я ее не видела, все было слишком расплывчато.

В тот день мы похоронили бабушку Мириам, и я считала, что потеряла ее навсегда.

Теперь, стоя у нее на кухне, с ее кольцом на пальце, выйдя замуж за ее внука, планируя посадить бальзамин и держа в руках ее властное письмо ко мне, я поняла, что никогда ее не потеряю.

Никогда.

— Куколка? — услышала я и обратила затуманенный взор к двери, моргнула и (вроде как) увидела Грея, идущего ко мне с Холтом на руках.

Они добрались до меня.