— Все — значит, все. Не от меня, а от тебя зависит, образумишься ли ты и начнешь ли вести себя, как мужик. Ты вываливаешь на нас с Айви еще больше дерьма, — это х*ево, но оно отражается на тебе, а не на мне. Ты явно не догоняешь, но каждый раз, когда тебе не удается меня переиграть, это ты... терпишь неудачу в попытке стать тем человеком, которым хочешь быть, и все быстрее становишься тем человеком, которым твой папа боялся, что ты станешь. Так что, поступай, как хочешь. Ничто из сделанного таким жалким человечишкой, как ты, не смогло бы победить меня.

И с этим он закончил, и я поняла это по тому, как мой мужчина повернулся и пошел по снегу ко мне и Хуту Букеру. Он даже не посмотрел на полицейских, не оглянулся и не уделил больше внимания Баду Шарпу. Он остановился в двух футах от нас с отцом.

Его глаза просканировали мое лицо, затем переместились за мое плечо к Хуту.

— Не возражаете, я бы хотел вернуть назад свою женщину.

— Конечно, парень, — пробормотал Хут Букер, отпуская меня, и в ту же секунду Грей наклонился, схватил меня за руку и притянул к себе.

Он обнимал меня за плечи, прижимая к себе, но не сводил глаз с моего отца.

Затем протянул ему руку.

— Грейсон Коди.

Боже.

Боже, я любила Грейсона Коди.

Хут протянул свою, и пожал руку Грея.

— Хут Букер.

— Айви сказала, что вы ее отец, — заметил Грей, отпуская руку Хута.

— Полагаю, да, у нее мои волосы, или, по крайней мере, надеюсь, что это так, — ответил Хут.

Часть напряжения покинула меня, потому что это прозвучало так мило.

Я услышала вокруг нас движение и бормотание, и поняла, что офицеры окружили Бадди, но, как и Грей, я покончила с ним. Он перестал существовать. Поэтому я это проигнорировала.

Грей посмотрел по сторонам, потом снова на Хута.

— У вас есть машина?

— В городе, — ответил Хут.

— Остановились в отеле? — продолжил Грей: