Двадцатое декабря. «Скоро Новый Год». — Подумала я, ступая по заснеженным ступенькам, ведущим в подъезд моего дома. Скоро новый год, а я не чувствую прихода чего-то нового. И вправду. В те наполненные вечным снегом дни я думала о каких-то абсолютно незначительных мелочах. Вроде триместровых оценок или новой коллекции зимней одежды. Даже мой излюбленный фотоаппарат уже с неделю пылился на полке. Такое чувство, будто я заставляю себя думать не о том, о чем надо бы.

— Привет, мам. — Сказала я, входя в квартиру.

Я тряхнула светлой головой, и с волос посыпались десятки тающих снежинок. Обувь, пальто, сумка — я напоминала дерево зимой, которое занесло толстым слоем мерзлоты.

— Это там такой снегопад сильный? — спросила мама, отряхивая мое пальто от снега, пока я развязывала шнурки на новых сапогах.

— Ага, прямо под Новый Год, красиво. — Равнодушно проговорила я.

— У нас, кстати, гость, Софи.

В нашем доме редко можно было увидеть чужое лицо, не считая Макса, конечно, поэтому я, наверное, и удивилась. Но мое первое недоумение ни в какое сравнение не идет с тем чувством, что я испытала, увидев сидящим за нашем кухонным столом никого иного, как Жака, с которым мы старательно не общались эти долгие дни.

Я даже рот от изумления открыла, не зная, что именно он уже успел наплести моим родителям.

— Привет, дочь. — Папа сидел рядом с Жаком, и они вместе выпивали виски из толстеньких низеньких стаканчиков.

— Привет, пап… эм… Привет, Жак.

— Привет. — Он улыбнулся и как ни в чем не бывало сделал еще один глоток своего любимого напитка.

— Софи, ты почему не говорила, что часто видишься с Жаком? — спросила мама и вместе со мной села за стол.

— Да, раньше мы так хорошо общались семьями, сколько тебе тогда было, Жак? — спросил папа.

— Семнадцать.

— Софи вечно крутилась рядом, когда ты приходил. — Мама начала тихо смеяться, а я, услышав это, неприятно вздрогнула.