– Если тебе станет плохо, на руках, как принцессу, не понесу. В лучшем случае взвалю на плечо.

– А в худшем потащишь за ногу? – невинно уточнила Уоллис, и взвалить ее на плечо захотелось уже сейчас.

Описанный барменом переулок они нашли быстро, все прочие улочки были перегорожены, захочешь – не заблудишься. Правда, светил тут лишь один фонарь, да и тот подмигивал, грозя потухнуть в любую секунду. Патруль не убрал кровь, и острый металлический запах плотно висел в воздухе.

Первый раз Тайлер побывал на месте преступления в семь лет, когда по дурости побежал за старшими приятелями посмотреть на утопленников. Вытащенные тела раздулись и мало походили на человеческие, а он потом полгода не мог есть рыбу, от запаха речной воды воротило! Сейчас пятна крови на брусчатке не вызывали ничего, кроме брезгливого желания отойти в сторону, чтобы не запачкать ботинки.

Девушка рядом с ним сдавленно охнула и с непонятным сожалением уставилась куда-то в пустоту. Тайлер скрипнул зубами. Как знал, что не надо брать с собой этот трепетный нежный цветочек! А еще в журналисты метит!

– Ты же не собираешься падать в обморок? Учти, кровь с одежды плохо отстирывается, да и рухнешь на булыжную мостовую, мало не покажется, – предупредил, на всякий случай готовясь ее ловить. – Подумаешь, пара пятен! Вот найди мы тут труп с перерезанным горлом…

Он мог бы поделиться личным опытом – не самым приятным, но Лиззи шагнула вперед, игнорируя болтовню, с нее слетела вся напускная веселость. Да и сам почувствовал себя странно. В пустом переулке, где они были вдвоем, он кожей ощутил чужой взгляд. Предсказывать будущее у Марино не получалось, но улавливать, когда грядет неприятность, – запросто.

– Может, пойдем отсюда? Что ты рассчитываешь увидеть? – окликнул, но Лиззи не отреагировала.

Она вела себя как одержимая. Гадалец, поддавшись порыву, поймал ее за руку, желая увести из подозрительного места, и тогда увидел, на что она смотрела.

Призрак сидел возле кровавой лужи, привалившись к стене. Смерть не сильно изменила старого пьяницу. Одутловатый при жизни, заикающийся, с кривым носом, дядька Берри и в посмертии выглядел не лучше. В груди мерцал полупрозрачный нож с простенькой деревянной рукоятью – убили старика одним ударом точно в сердце.

Гадалец отпустил ладонь девушки и отступил на шаг. Призрак исчез, переулок снова стал пустынным, только от ощущения, что за ними наблюдают, избавиться не вышло.

– Что за чертовщина тут творится… – пробормотал Тайлер.

Лиззи давно привыкла, что ее способность вызывает испуг. Посторонние наблюдатели видели, как она замирает на месте, глядя в пустоту перед собой, или внезапно начинает с кем-то спорить, смеяться, а иногда и плакать – в общем, ведет себя как экзальтированная барышня, если не сказать хуже. Но вот самой смотреть со стороны на подобное поведение ей удалось впервые, и вид застывшего Тайлера сначала вызвал недоумение и только потом понимание – а ведь выглядит знакомо!

– На что ты смотришь? – спросила Лиззи, схватив гадальца за локоть.

Он сморгнул.

– На дядьку Берри. Это ведь он сидит у стены с ножом в сердце? – уточнил с таким скептицизмом в голосе, будто сам не верил, какую ерунду сморозил.

Лиззи медленно кивнула.

– Все-таки ты его видишь.

– Прекрасно вижу. И мне очень интересно почему. – Тайлер сбросил ее ладонь, затем сам перехватил кисть. – У всех, кто держит тебя за руку, появляется такой побочный эффект?

– Нет. Никогда такого не было. – Лиззи растерялась, непохоже, чтобы гадалец врал.