Сел за руль, чем очень удивил меня. У него есть права? А машина откуда?

Спрашивать я ничего не стала. Очень уж сердитым выглядел мой недо-друг-полу-парень и в какой-то момент я даже вздумала винить себя в его состоянии, но потом разозлилась. Да какого черта, собственно?! Он мне изменил с лучшей подругой! Я, что, должна была мирно обсудить с ней его размеры и особенности первой ночи с большим прибором? Сравнить с ее ощущениями? Может, посоветоваться? Спросить, как ему больше нравится?

— Ты очень громко думаешь. — Никита притормозил на пустом перекрестке.

Я повернулась к нему и обожглась о темный от ярости взгляд. Внутренне дрогнула, но внешне, надеюсь, это никак не проявилось.

— А ты очень громко смотришь.

Получил? И чего злится, интересно? За то, что стряхнула с ушей его заботливо навешанную лапшу?

— Ты хотя бы представляешь, как я беспокоился?! — Никита ударил по рулю и я всё-таки не выдержала — шарахнулась от него, вжалась боком в дверь и прикрыла глаза, чтобы справиться с нахлынувшим страхом. — Черт!

Машина резко дернулась и помчала по пустой улице, визгом шин и ревом двигателя передавая состояние водителя.

Мое же состояние выдали слезы, которые я больше не могла сдерживать. Я плакала навзрыд, задыхаясь и захлебываясь, и не понимая, во что превратилась моя прежняя беззаботная жизнь. Где моя семья, где верные друзья, где лёгкость и веселье? Почему же так тяжело? Для чего это все, за что? Я только плачу и страдаю, страдаю и плачу.

Машина остановилась так же резко, как и тронулась с места. Щёлкнул ремень безопасности, чуть подрагивающие руки обняли меня и перетащили на водительское сидение, к Никите на колени.

— Все, все… Успокаивайся. — Тяжелая рука плотно прижала мою голову к твердой груди, в глубине которой нервно и сбивчиво стучало сердце. Вторая рука погладила плечо, спину и ощупала все, до чего смогла дотянуться, словно желая убедиться в отсутствии повреждений. — Все хорошо, Насть. Все хорошо..

— Хорошо? — я попыталась стукнуть Никитку кулаком в бок, но из-за тесноты получился скорее тычок, а не удар. — У нас ничего не может быть хорошего! Ты мне изменил с лучшей подругой!

— Ну и дура же ты, Настя!

Я так ошалела от злости в голосе Никиты, что смогла вырваться из его объятий и вернуться на свое сидение.

— Я дура?! — новый виток истерики уже сжимал горло и менял голос на плаксивый. — Да, я может и дура, только кто меня ею сделал?

— Ты сама и сделала! С чего ты взяла, что мы с Катькой спали? Ты же знаешь, как я к тебе относился с самого раннего детства! Как я мог мутить с ней, зная, что она сразу все тебе расскажет? Для чего мне это?!

— Она сама мне сказала! — После доводов Никиты, хоть и доведенных до меня взбешённый криком, в душе вспыхнула слабая надежда. Вдруг это все же правда и Никита с Катей никогда..

— Что именно она тебе сказала? — глаза Никиты светились почти как в первый раз, когда я познакомилась с его зверем, но голос звучал уже значительно ровнее. Он старался держать себя в руках.

Я напрягла память, хоть слова Катьки и так были навсегда выжжены прямо у меня в душе.

— Она сказала — "Ты тоже переспала с Никитой?", а потом что-то про твой большой размер.