Катя опять принялась смеяться над очередным тупым видеороликом, а я отвернулась к стене и в десятый раз перечитала восемнадцатый вопрос, стараясь абстрагироваться от происходящего в комнате. После просмотра роликов подруга ударилась в длительный разговор с Никитой с периодическим привлечением к нему меня, и, в конце концов, я не выдержала и ушла готовиться на кухню.

Не знаю, чего добивался Никита, но делать вид, что между нами троими все по-прежнему, я не собиралась. Сдам экзамен и уеду, а они тут пусть сами как хотят. Это ужасно, но, кажется, после произошедшего, я не смогу нормально общаться и с Катей. Она-то ничего не знает, а объяснять ей причины моего внезапного охлаждения к Никите я пока была не готова и не уверена, что когда-нибудь решусь на это.

Утро наступило слишком быстро. Я категорически не выспалась и, по ощущениям, забыла все, что учила вчера, да и список вопросов, который старательно составляла для консультации, умудрилась потерять. Да уж, день, похоже, задался.

А ведь впереди самое сложное — встреча с самым строгим преподом института.

Олег Владимирович Бельшанский — наш преподаватель по предпринимательской деятельности, славился среди студентов отвратительным характером и въедливостью, достойной прожженного декана столичного вуза. Его уровень явно не соответствовал уровню нашего простого провинциального института и студенты всех курсов с содроганием ждали зачётов и экзаменов по его предметам. Мы знали твердо — Бельшанский спуску не даст и не слезет с нас, несчастных, пока не выжмет каждую крупицу вбитых им знаний.

К институту я подошла вовремя, даже имея в запасе десять минут, поэтому особо не торопилась и по коридору плелась медленно, полностью погрузившись в грустные мысли.

— Веселова, вы решили взять меня приступом?

Я резко остановилась, но законы физики не мной написаны, поэтому неумолимая инерция протянула меня на несколько сантиметров вперёд и я всё-таки уткнулась в "любимого" преподавателя.

— Осторожнее, Веселова! — Бельшанский придержал меня за локоть, я вскинула голову, увидела перед собой лицо мужчины и так дернулась, что чуть не упала сама и не завалила Олега Владимировича.

Он крепче сжал пальцы на моей руке, помогая восстановить равновесие, но я, хоть умом и понимала, что Бельшанский — не Никита, но с реакцией тела ничего поделать не могла.

— Отпустите меня, — чуть не плача и чувствуя себя слабой и униженной, я высвободила руку, осторожно обошла преподавателя и быстрым шагом направилась к аудитории, стараясь не зацикливаться на изумлёнии, застывшем на лице Бельшанского.

Олег Владимирович появился на консультации с опозданием на пять минут. Небывалое дело для такого педантичного и пунктуального человека.

Я старалась не смотреть на него и чувствовала себя неловко за свое поведение. Он просто хотел помочь, а я чуть в обморок не упала от невинного прикосновения и поставила Бельшанского в неудобное положение. По хорошему, нужно бы извиниться, но я боялась привнести ещё большую неловкость и напряжённость в наши отношения, чего я перед экзаменом совершенно не хотела.

Одногруппники по одному проясняли свои вопросы и выходили из аудитории, а я все сидела и думала, как лучше поступить, пока не обнаружила, что мы с Бельшанским остались одни.

— Я готов вас выслушать, Веселова.

Бельшанский спокойно и расслабленно сидел на месте, но у меня создалось впечатление, что он не так спокоен, как хочет казаться. Я была готова поклясться — Олег Владимирович был встревожен и, что меня особенно взволновало, — он то и дело смотрел на мою шею, туда, где, скрытые высоким воротом рубашки, зудели и чесались следы Никитиных зубов.

Рука машинально потянулась к шее, но под внимательным взглядом Бельшанского дернулась и вернулась на место. От неловкого движения свободный рукав рубашки приподнялся, обнажив кожу запястья правой руки, и взгляд преподавателя переместился туда, потянув за собой и мой.

Так вот куда он смотрел — на бледной коже багрово светились следы от жёстких Никитиных пальцев, и я дерганым движением вернула манжет рукава на место.

Олег Владимирович встал с места и прошёлся по аудитории, после чего вернулся к своему столу, взял с него ручку и задумчиво постучал ею по столешнице.

— Я вот, — мне пришлось пару раз кашлянуть, чтобы вернуть голосу нормальное звучание, — хотела уточнить про унитарные предприятия. И про акции ещё вопрос..