Глава 2

— В Соединенных Штатах каждый день насилуется 1871 женщина, — начала свое выступление Джесс, обратив взгляд на семерых мужчин и семерых женщин, которые сидели в двух рядах, отведенных для двенадцати присяжных заседателей и двух запасных заседателей в зале суда номер 706 Суда штата, расположенного на проспекте Калифорния, 2600. — Значит, каждую минуту насилуется 1,3 взрослой женщины, что составляет ужасающую цифру 683 000 изнасилований каждый год. — Она сделала небольшую паузу, чтобы смысл сказанного со всей ясностью дошел до сознания присутствующих. — На одних нападают на улицах, других насилуют в собственных домах. На некоторых накидываются пресловутые незнакомцы в темных переулках, но чаще это делают знакомые женщинам люди: разъяренные бывшие любовники, так называемые друзья, которым доверяли, случайные знакомые. Возможно, как в случае с Эрикой Барановски, — кивком головы она указала на пострадавшую, — которая познакомилась со своим насильником в баре. Женщины, как и мужчины, которые охотятся за ними, включают все разновидности, относятся ко всем религиозным конфессиям и культурным слоям общества, люди всех возрастов и цвета кожи. Единственное, что их объединяет, — это секс. Если подумать, то в этом заключается большая ирония, потому что изнасилование — это не секс. Изнасилование — это преступление, связанное с насилием. Тут речь идет не о страсти или даже похоти. Здесь дело в силе. Тут речь идет о господстве и унижении. О контроле. О причинении боли. Это акт насилия, проявление ненависти, ничего не имеющий общего с сексом. Секс тут используется в качестве предлога и орудия.

Джесс окинула взглядом огромное старое помещение суда, высокие потолки и большие окна по обеим сторонам зала, темные панели стен, фрамуги из черного мрамора. С правой стороны от судьи над дверью во внутреннее помещение висела надпись:

«НЕ ПОДЛЕЖИТ ОСПАРИВАНИЮ — ПОСЕТИТЕЛИ НЕ ДОПУСКАЮТСЯ В КОМНАТЫ СУДА И КАМЕРЫ ДЛЯ ЗАКЛЮЧЕННЫХ».

Слева от него висела другая надпись:

«ТИХО! НЕ КУРИТЬ, НЕ ЕСТЬ, НЕ ПРИВОДИТЬ ДЕТЕЙ, НЕ РАЗГОВАРИВАТЬ».

Сектор зала для посетителей состоял из восьми рядов исписанных цветными буквами и исцарапанных скамей, которые располагались на черно-белых плитах пола. Просто как в фильмах, подумала Джесс, довольная, что ее направили к судье Харрису в этот зал, где она проработала уже полтора года, а не в более новые судебные залы меньшего размера на нижних этажах.

— Защита хотела бы убедить вас в обратном, — продолжала Джесс, намеренно встретившись взглядом с каждым из присяжных заседателей, перед тем как сфокусировать внимание на подсудимом. Обвиняемый, Дуглас Филлипс, белый, рядовой человек, вполне респектабельно выглядевший в темно-синем костюме и пестром галстуке, слегка надул губы, перед тем как посмотреть на коричневый ковер, лежавший на полу. — Защита пытается убедить вас в том, что случившееся между Дугласом Филлипсом и Эрикой Барановски было сексуальным актом по согласию. Вам сказали, что вечером 13 мая 1992 года Дуглас Филлипс познакомился с Эрикой Барановски в баре для одиночек, который называется «Ред Рустер», и купил ей несколько бокалов вина. Защита пригласила ряд свидетелей, которые показали, что видели их вместе, что они пили и смеялись, и которые поклялись, что Эрика Барановски покинула бар вместе с Дугласом Филлипсом по своей доброй воле и по своему согласию. Это признала и сама Эрика Барановски, когда давала показания.

Но защита старается также уверить вас в том, что после того, как они ушли из бара, между ними произошел акт мимолетной страсти, свойственный для двух соглашающихся на это взрослых людей. Дуглас Филлипс объясняет появление синяков на ногах и руках жертвы как нескладное последствие полового акта в маленькой европейской машине. Он отмахивается от последовавшей истерики жертвы, чему были свидетелями несколько человек на парковочной площадке и что зафиксировал позже доктор Роберт Айвс в больнице Грант как неистовство впавшей в истерику женщины, возмущенной тем, что ее употребили и отбросили, вот его дословное сравнение: «как использованную салфетку „клинекс“».

Теперь Джесс посвятила все свое внимание Эрике Барановски, которая сидела рядом с Нейлом Стрейхорном за столом обвинителя прямо напротив огороженной ложи присяжных заседателей. Бледная женщина, совсем светлая блондинка двадцати семи лет, сидела не шелохнувшись на своем стуле с высокой спинкой, обтянутой коричневой кожей. Только шевелилась ее нижняя губа, которая дрожала в течение всего судебного разбирательства, отчего ее показания иногда просто невозможно было разобрать. И все-таки в этой женщине было недостаточно мягкости. Ее светлые волосы слишком отдавали в желтизну, глаза были чересчур маленькие, блузка слишком голубая, слишком дешевая. Не было ничего, что вызывало бы жалость, ничего, и, Джесс знала это, что пробуждало бы сострадание в сердцах присяжных.

— Ему оказалось труднее объяснить происхождение царапин на ее шее и горле, — продолжала Джесс. — Он говорит, что не хотел причинять пострадавшей боли. Речь идет о маленьком ножичке размером едва в четыре дюйма. И он вынул этот ножичек, когда она стала кусаться. Он вам сказал, что, похоже, это даже возбудило ее. Он решил, что это ей нравится. А как он мог узнать, что ей это не нравилось? Как он мог установить, что она не хотела того, чего хотел он? Откуда он мог узнать, чего она хочет? В конце концов разве она пришла в «Ред Рустер» не для того, чтобы подцепить себе мужчину? Разве она не согласилась с тем, чтобы он угостил ее выпивкой? Разве она не смеялась над его шуточками и разве не позволяла целовать себя? И не забывайте, дамы и господа, что она была без трусиков!

Джесс глубоко вздохнула и снова обратила свой взгляд на присяжных заседателей, которые ловили теперь каждое ее слово.

— Защита придала большое значение тому факту, что в тот вечер Эрика Барановски отправилась в «Ред Рустер» без нижнего белья. Они бы хотели внушить мысль о том, что это было неприкрытое приглашение к действию. Любая женщина, которая отправляется в бар для знакомства и не надевает трусов, несомненно, напрашивается на то, что получает. Согласие до самого факта. Защита утверждает, что Эрика Барановски предвидела действие, и именно это она и получила. Может быть, отправляться в такой бар как «Ред Рустер» и оставлять свои трусики дома для Эрики Барановски означало поступать не лучшим образом. Но ни на одну минуту не забывайте о том, что Дуглас Филлипс перепутал сигналы. Не дайте обмануть себя, согласившись с тем, что этот человек, который зарабатывает на ремонте сложных компьютеров и для которого не составляет труда расшифровать сложную терминологию программного обеспечения, не мог отличить простое «да» от «нет». Какую часть «нет» так трудно понять зрелому мужчине? «Нет» всегда остается «нет». А Эрика Барановски громко и ясно сказала «нет», дамы и господа. Она не только произнесла слово «нет», она выкрикнула его. Ее вопли раздавались так часто и громко, что Дугласу Филлипсу пришлось приставить к ее горлу нож, чтобы она замолчала.

Теперь Джесс адресовала свои замечания присяжному заседателю во втором ряду, женщине лет шестидесяти, с золотисто-каштановыми волосами и резкими, хотя и удивительно изящными чертами лица. В лице женщины было что-то такое, что заинтриговало ее. Она заметила ее еще в начале судебного процесса и иногда обращалась во время своего выступления исключительно к ней. Может быть, это объяснялось умным взглядом ее мягких серых глаз. Может быть, это объяснялось тем, как она откидывала голову, когда пыталась осознать трудный момент. А может быть, просто тот факт, что она была лучше одета, чем большинство других присяжных заседателей, некоторые из которых сидели в синих джинсах и мешковатых свитерах. Или Джесс казалось, что эта женщина понимает ее, и с помощью ее она может убедить других.

— Я не претендую на то, чтобы быть знатоком мужчин, — заявила Джесс и услышала, как ее внутренний голос рассмеялся над ней, — но я никак не могу согласиться с тем, что мужчина, который приставил нож к шейной вене женщины, действительно верит в то, что она согласна на половой акт. — Джесс сделала паузу, тщательно подбирая очередные слова: — Я считаю, что даже в наше якобы просвещенное время двойной подход широко распространен в графстве Кук. Настолько широко, что защита пытается убедить вас в том, что отсутствие штанишек на Эрике Барановски в тот вечер почему-то имеет более зловещий смысл, чем тот факт, что Дуглас Филлипс держал нож у ее горла.

Глаза Джесс медленно прошлись по двойному ряду присяжных заседателей, на каждом из которых была видна приклеивающаяся табличка, где было написано: «ПРИСЯЖНЫЙ ЗАСЕДАТЕЛЬ».

— Дуглас Филлипс утверждает, будто думал, что Эрика Барановски согласна на секс, — продолжила она. — Не пора ли нам прекратить рассматривать изнасилование с точки зрения насильника? Не пора ли нам прекратить соглашаться с тем, что думают мужчины, и начать прислушиваться к тому, что говорят женщины? Согласие — это не односторонняя концепция, дамы и господа. Оно о двух концах, предполагает согласие обеих сторон. То, что произошло между Эрикой Барановски и Дугласом Филлипсом вечером 13 мая, определенно не является сексом по согласию.