Оборотню не понравилось, каким неприязненным тоном Лили сказала это «она» и, мгновенно загородив собой девушку, предостерегающе посмотрел на ведьму.

– Мы сами разберемся.

– Ни черта вы сами не разберетесь! – подбоченилась Лили.

– Я сказал – разберемся, – понизив, голос до опасного полушепота уперся Даниэль.

– Интересно как это? Выпивая жертву за жертвой, – красноречивый взгляд на распростертое тело брюнета.

Даниэль набрал воздуха, чтобы высказать ведьме все, что он думает о ней и ее разборках, но Тамара, мягко и решительно отстранившись от него,  ровно произнесла:

– Он жив и практически здоров. Чего не скажешь о замученных и убитых им девушках. Я защищалась. И любая экспертиза подтвердит факт изнасилования.

– Хороша защита! Воссоединиться с могущественной сущность, – язвительно бросила Лили, – Ну, и как оно? А Лара? Хорошо быть снова на свободе  и вертеть мужиками, как тебе вздумается?

Тамара мгновение смотрела на нее совершенно пустым, отстраненным взглядом и, наконец, бесцветно произнесла:

– Не надо, Лили. Не надо переносить на меня вашу ненависть. Поверьте, нам с Ларой совершенно до вас нет дела. Это пустая трата времени.

Ведьма задохнулась от возмущения и в бесплотной попытке взять себя в руки злобно прошипела:

– Только попробуй что-нибудь выкинуть.

Тамара в ответ на угрозу лишь слабо улыбнулась одними губами.

– И что вы мне сделаете?

Девяток язвительных слов были готовы слететь с языка ведьмы, но она с огромным трудом подавила разъедающее, словно кислота желание смешать демоницу с грязью. Трясущимися от ярости руками она вытащила телефон и, отвернувшись, бросила Даниэлю:

– Противоядие передам с отцом. Можете быть пока свободны,  – и, проводив их с Тамарой хмурым взглядом, стала вызывать криминалистов и дежурного судмедэксперта.