Мне снился Эйден Шторм. Совершенно обнаженный он выходил из бассейна, капельки воды стекали по идеальному знакомому мне телу, очерчивая каждую мышцу. Медленно он поднимался по лестнице, пока не явил себя целиком. Напряженный и красивый, готовый ко всему, он поглощал меня взглядом несколько минут, изучал мое совершенно обнаженное тело.

Засверкали вспышки, их было так много, что я едва не ослепла. Нас окружили какие-то люди – одни с камерами, другие с оружием, и те и другие смотрели на нас. О, ужас! Папарацци! Охрана! И мы – голые. У меня от страха подгибаются колени, но в ту же секунду вспыхивает невероятно возбуждение, оно пылающими волнами обжигает тело. Призывно заостряются соски, а внизу живота сворачивается пружиной приятная, предвкушающая тяжесть.

Как нимфоманка я пялюсь на его достоинство, изучаю взглядом напряженную головку и красивую сетку вен на стволе. Он подходит ближе, и мне уже все равно, что на нас пялятся. Пусть весь мир знает, что он мой, а я его. Пусть снимают и транслируют онлайн, но сейчас я выполню все, что он скажет.

Заставив вздрогнуть, раздается команда:

– На колени, плохая девочка!

Он говорит тихо и властно, тон обжигает холодом.

Как марионетка, у которой обрезали нити, падаю на колени и больно ударяюсь ими о прохладную мраморную плитку.

– Ты вела себя очень плохо, Лина.

Эйден запускает руку мне в волосы. Массирует затылок, медленно, накручивая их на кулак.

– Хотела прикинуться моей дочкой? Хотела вместе с мамочкой развести меня на деньги?

– Я не… – лепечу, пытаясь оправдываться. – Я не хотела!

– Открой свой развратный рот, Лина. Там в отеле мы не закончили.

Поднимаю взгляд и вижу широкую головку его члена. Она упирается мне в губы. Замолкаю, испуганная и дрожащая от желания. Сейчас мне хочется ощутить его член совсем в ином месте, там, где все истекает влагой. Хочу, чтобы он трахнул меня, чтобы взял здесь под вспышками фотокамер и подбадривающие крики охранников. Они никуда не делись, так и стоят вокруг, наблюдая за моим позором. Наверное, им отлично видно, как блестит моя влажная промежность.

– Хочешь меня, Лина? Еще как хочешь. Я вижу. Тогда открой рот!

Он легонько тянет меня за волосы, и я покорно открываю рот, готовая его принять.  Замираю в послушном ожидании, когда его член коснется языка…

Сон оборвался, оставив неожиданное разочарование. Еще несколько мгновений я ничего не понимала, барахтаясь на границе сна и яви, пока осознала, что нахожусь в доме Эйдена Шторма, в выделенной мне комнате. Очень жарко – кажется, вчера мы забыли включить кондиционер. Легкая пижама на мне промокла от пота, тело дрожит, а между ног влага и дикий пожар. Рука раскинувшейся рядом Мелани придавила мне волосы, а ее нога перекинута через мою талию. Вечно она так делает. Однажды в скаутском лагере мы ночевали в палатке втроем, так наша соседка слегка удивилась, проснувшись в обнимку с Мел.

Кое-как высвободившись, решила, что завтра ее выгоню – пусть спит на собственной кровати. Встала и распахнула балкон, впуская ночную прохладу, но этого показалось мало. К тому же крайнее возбуждение так никуда и не делось.

Скользнув в уборную, сбросила с себя потную пижаму, взгляд упал на отражение в большом зеркале. Глаза лихорадочно блестят, соски призывно торчат. Я тронула грудь, сжала один пальцами и вздрогнула от поразительной чувствительности тела. Скользнула руками по животу, не отводя взгляда от зеркала, вспоминая, как это делал он. Прикоснувшись пальцами к набухшему клитору, вздрогнула от приятного ощущения и прикрыла глаза. Мне, как никогда, нужна разрядка. Просто необходима, хотя бы такая.

Через двадцать минут я вышла из душа, и как была в халате, легла подальше от Мелани, отвоевавшей большую часть просторной постели. На этот раз сон пришел мгновенно.

 Свое второе утро я встретила в одиночестве – Мелани ночевала у себя, но долго наслаждаться покоем мне не дали. Почти сразу раздался тихий стук в дверь.