Она смерила меня взглядом-сканером с ног до головы, и выразительные зеленые глаза под пышными, вряд ли природного происхождения, ресницами пренебрежительно сузились:

– Я поняла, новая шлюшка Эйдена, так? – в мою сторону уставился палец, увенчанный внушительным коготком алого цвета.

Рядом с этой красоткой почувствовала себя неуютно. Знаю я такой типаж – школьная элита, которой ничего не стоит катком пройтись по чувству собственного достоинства простых смертных, ради популярности. Как и тогда в школьные годы, я ощутила себя маленькой и беззащитной. Растерялась. Пожелала стать прозрачной, слиться с обстановкой, сделать так, чтобы меня не заметили.

Вот бы вернулся Шторм, или хотя бы дворецкий. Уж в их присутствии она вряд ли бы посмела так со мной говорить, но увы, поблизости нет ни того ни другого. И я не знаю, кто она. Вдруг здесь живет? Вдруг это его жена, тогда можно понять негодование. Ой! Кстати, а Эйден женат? Вроде бы у политиков принято быть примерными семьянинами. На людях, по крайней мере. Невольно вспомнив, что этот примерный семьянин вытворял со мной той ночью, окончательно стушевалась.

Тем временем рыжеволосая красотка все больше хмурилась, словно я одним своим существованием ее неимоверно раздражаю.

– Здравствуйте… – неловко и неуместно ответила я на хамский выпад, полагая, что все же стоит быть вежливой.

Окинув меня презрительным взглядом, рыжая прошипела, указав мне на дверь в противоположном конце комнаты:

– Выметайся!

Оторопев от такой грубости, я попыталась собраться с мыслями и не разреветься. И все же вдруг это какое-то недоразумение?

Блин! Недоразумение – это, вообще, все, что со мной происходит в последнее время!

– Я не могу! – возразила, едва сдерживая истерику. –  Вы все не так поняли…

А внутренний голосок погано подпевал: «Так, так!», – заставляя меня все гуще заливаться краской.

– Все я поняла. Я не потерплю его шлюх в нашем доме! – визгливо парировала незнакомка.

Схватив со столика клатч, она порывисто приблизилась, и я даже отшатнулась, думая, что ударит. Но нет, Рыжая достала кошелек и швырнула мне в лицо деньги.

– Вот расчет, пошла вон!

На пол полетели несколько крупных купюр. Три сотки. Я смотрела на них не в силах отвести взгляд. В ушах шумело. Кажется, это последняя капля.

Вот Мел смогла бы достойно ответить, у нее отлично выходит осаждать хамов. Или моя мама. В такие моменты мне очень хочется стать как Вивиан: хитрой, уверенной в себе и красивой женщиной, способной за себя постоять и выкрутиться из любой даже самой неловкой ситуации. Найти такие слова, чтобы уколоть насмерть. Жаль я так не умею.

– Что застыла, никогда таких бабок не видела? Обычно тебе платят меньше? – усмехнулась хамка.

Я не Вивиан и не Мел, но унижать себя не позволю. Мне даже неизвестно, кто эта женщина. Да кто бы она ни была, какое право она имеет так разговаривать?

Собрав все негодование, что во мне кипело, ответила максимально ровным тоном, глядя ей прямо в наглые глаза: