Проехали речной вокзал, двинулись дальше. Минут через пять подполковник свернул налево на примыкающую грунтовую дорогу, направил автомобиль в сторону портовых кранов. Начали попадаться редкие домики, лишь в некоторых горел свет.

Я с тревогой вертел головой по сторонам, плохо понимая, что это за место.

— Меня тут один боевой товарищ просил за жильем присмотреть, — спокойно пояснил Кошкин. — Там никого нет, тихо и спокойно. Иногда на рыбалку езжу, здесь останавливаюсь.

Ему я доверял больше чем всем остальным, вместе взятым. Человек чести, настоящий офицер. А по совместительству отец моей любимой.

Проехав около двухсот метров, мы остановились у небольшого одноэтажного домика, обнесенного легкой дощатой оградой. Со всех сторон росли густые кусты, деревья.

— Все, приехали!

Выбрались из машины, направились к дому.

Подполковник зазвенел ключами, открывая крепкую входную дверь.

Оказавшись внутри, он жестом указал в сторону большой комнаты.

— Там гостиная. Будь как дома.

Сам же, закрыв дверь, отправился на кухню. Там что-то зазвенело.

Пройдя в указанном направлении, я включил «торшер» — в комнате стало гораздо светлее. Тут же задернул шторы. Сел на кресло, обхватил голову руками.

Вошел Кошкин. Смерив меня внимательным взглядом, он поставил передо мной бутылку водки, хлеб, шматок копченого сала и пару помидоров. Поставил стакан.

Снял с себя военный китель, повесил его на спинку стула.

Затем, не церемонясь сорвал пробку со «Столичной», примерно на четверть наполнил стакан и придвинул его ко мне.

— Пей! — твердо произнес он.

Честно говоря, его поведение меня нисколько не удивило — при мне он ни разу не пил алкоголь. Однако он прекрасно понимал, что выпить нужно мне. Причем обязательно.

Я залпом влил в себя содержимое, тут же проглотил. Скривился, закусил салом.

— Лучше?

Я кивнул. Действительно как будто бы полегчало.