— Все, что угодно, моя госпожа, — склонил мужчина бритую голову.

Хелена раскрыла ладонь и пожелала принять клятву. Кольцо засветилось мягким солнечным светом и под ладонью появилась вязь глифов.

— Моя жизнь — твоя жизнь, госпожа, — начал Карим, с благоговением наблюдая за потянувшимися к его лицу цепочками глифов. — Моя честь — твоя честь, госпожа. Моя цель — лишь служение тебе, госпожа.

С последними словами нити глифов натянулись, образуя связь между рукой Хелены и головой мага. И, вспыхнув, пропали, оставив в воздухе тонкий хрустальный звук.

— Поднимитесь, достойный лэрд, — мягко произнесла Хелена. — Теперь вы в ближнем круге. Теперь вы командир моих телохранителей.

— Я… — голос Карима охрип, мужчина все еще не верил в оказанную ему честь. — Я буду верен, моя госпожа.

— Знаю, Карим, — улыбнулась Императрица. — Я вижу — будешь.

Хелена медленно обошла небольшой столик и остановилась в шаге от тор Эшеса. Стоило уже прояснить ситуацию с самым могущественной в Империи фигурой. И сделать это надо сейчас.

— А вы, достойный эдлер? — Повелительница смотрела в глаза шпиона, не отводя взгляд. — С кем вы? Пойдете ли вы за мной? Или, может, присягнете Каэльаэру? Возможно вас привлекает третий путь?

— Я еще не выработал своей точки зрения на происходящее, — глаза Дана были безмятежными, но Хелена видела его эмоции.

Дан колебался, не решаясь выбрать. Девушка обозначила улыбку и обнажила один из подаренных предателем клинков. Один из тех, которыми забирала жизни искаженных. И положила его на стол перед тор Эшесом.

— Пришло время выбирать. Здесь и сейчас. Что бы ты не выбрал, Дан, тебе не причинят вреда, — Хелена продолжала давить. — Клятва, убийство Императрицы или побег? Что ты выберешь, опора моего мужа?

Дан растерянно смотрел то на нож, то на перстень. Не хватало всего лишь соломинки, чтобы склонить его на нужную сторону. И где взять эту соломинку, Хелена знала. Девушка собрала в сердце свою скорбь по мужу, свою неуверенность в будущем, свою любовь к сыну и добавила капельку надежды на лучшее. Той надежды, что еще позволяла ей держаться на ногах. Свернула все это в клубок и бросила наружу. И поняла, что перестаралась. Накрыло всех. Остекленели глаза небоходов, судорожно дернулся священник, охнул отец, по красивому лицу Миранды полились слезы.

И только Дан тор Эшес облегченно улыбнулся и встал на колено перед Императрицей. Он сделал свой выбор. Перстень вспыхнул и полились слова древней клятвы. Той клятвы, что сегодня прозвучит еще не раз.

Эдлеи Аири наводила красоту. То, что она в заключении — не причина, чтобы запускать себя. К тому же так называемый карцер оказался на проверку комфортабельной каютой с ванной комнатой. Вот только выйти отсюда альви уже не грозит. В ближайшее время. А вот в перспективе ее ожидает эшафот, не стоит себя обнадеживать. Впрочем — сама виновата.

Она и так уже обласкана судьбой. И когда попала в придворные из своего лесного захолустья. И когда смогла благодаря своему уму и внешним данным пробиться в светские львицы. И когда, наплевав на свою любовь, сблизилась с Вороном. Выше ей, увы, не подняться. Впервые увидев Императрицу Аири поняла, что шансов у нее никаких. Даже не так. Впервые увидев, как Лир смотрит на свою жену.

Да и в это мутное дело девушка ввязалась вовсе не из любви к Ворону. Хотя и без чувств не обошлось. А потому, что надеялась спасти Лира и, чем ронове не шутит, вернуть свое положение.

Довозвращалась.

Повелась, как маленькая девочка, на сладкие речи Каэльаэра и поставила не на ту яхту. Альви придирчиво посмотрела в зеркало. Хватит краски. Лучше все равно не будет. Ни на лице, ни в жизни.

Девушка потянулась. Ну а что? Все равно никто не видит. Лениво поднялась с пуфа и плавно, как и положено любой высокородной эдлеи, проследовала в «библиотеку». Ну, в тот угол, где стояло уютное кресло, что почти подпирало высокий книжный шкаф. Кресло было очень удобным, книга тяжелой и пахла бумагой и чернилами. Эдлеи медленно переворачивала грубые страницы, пытаясь уловить тот настрой, что охватывал ее во время чтения. Но сегодня явно не судьба. Карусель мыслей и догадок так и металась в ее очаровательной головке. Чесался кончик носа, предвещая неприятности. А тут еще чуткие остроконечные ушки уловили какую-то непонятную возню в коридоре. Явно не обед принесли, не время. Может ее вопрос решится уже сейчас? Может за дверью уже стоит палач? Может. Наплевать. Наверное.