– Все нормально, – смеюсь я. – Он же сказал, что я красивее, чем Козмо, так что я не в обиде. – Я многозначительно смотрю на Оуэна, ожидая его реакции – станет ли он защищать свою девушку или осадит своего гостя. Я засчитываю как свою победу, когда он молча поворачивается обратно к плите и начинает ложкой раскладывать спагетти по тарелкам.

Он относит одну в гостиную и кладет на маленький поцарапанный столик. Сэм забирается на свой стул, и я сажусь напротив него, пока Оуэн ходит на кухню еще за двумя тарелками.

– Ты в пьесе Оуэна, да? – спрашивает Сэм, жуя.

Так как я как раз сижу с полным ртом, за меня отвечает Оуэн.

– Меган – звезда пьесы. Она главная героиня, – проясняет он.

Глаза Сэма расширяются, и он смотрит на меня уже с уважением.

– Так ты Джульетта?

– Ты знаешь «Ромео и Джульетту»? – спрашиваю я заинтригованно. Видимо, любовь к театру в крови у семьи Окита.

– Оуэн мне рассказал, – гордо отвечает Сэм. – Он сказал, что это про самую классную и красивую девчонку на свете, и все такое, и ей нравится какой-то парень, а потом все умерли.

Я улыбаюсь Оуэну, обратив внимание на прилагательные, выбранные Сэмом.

– Какое меткое описание творения Шекспира, – говорю я, не отводя глаз от Оуэна. Затем я поднимаю бровь, посмотрев на Сэма. – А ты как думаешь, хорошая из меня Джульетта?

Сэм пожимает плечами.

– Оуэн говорит, что ты типа идеальная.

Я снова поворачиваюсь к Оуэну, не в силах удержаться от любопытства на тему того, что же он еще сказал о… моих актерских талантах. Но не успеваю я спросить, как он наклоняется, чтобы взъерошить брату волосы. Сэм вопит и отмахивается, возмущенный тем, что Оуэн портит его уложенную гелем прическу.

– Как там прошел твой диктант? – спрашивает Оуэн, убирая руку.

Сэм ворчит, явно уже забыв о наглом жесте брата.

– Девяносто восемь процентов, – бурчит он недовольно.

– И какое слово ты написал неправильно? – Оуэн игриво придает голосу упрек.

– Углерод, который химический! – Сэм с досадой хлопает рукой по столу.

Оуэн смеется.