— Ну, сам-то я не был знаком со старухой, а вот Галька моя, когда-то, училась у нее. Сына ее знала. Вечером соберемся у нас за ужином, там и расспросите мою хозяйку поподробнее. Да не тушуйтесь вы! Она еще вчера вечером сказала, когда узнала, что вы сюда не на день и не на два приехали, что ночевать можете у нас. А что — вы нас не стесните, дом большой! Да и нам веселее! Так что вечером ждем. А сейчас — мне пора. Нужно отоспаться до ночи. На обед тоже приходите, не стесняйтесь.
— Спасибо, дядя Гриша! Ой, забыл совсем, — шлепнул себя по лбу Матвей, — подскажите нам, пожалуйста, как доехать до бабы Машиного дома.
— Да ничего сложного, сынки: по этой вот дороге до клуба, а там — налево и потом все время прямо. За село выедете, поверните направо, в сторону заброшенной церкви. Там еле заметная грунтовка будет, но для вашего «зверя» — в самый раз. Вот по ней до Макаровского хутора и доедете, не пропустите.
— А в сам дом-то зайти можно? Ну — посмотреть?
— А чего ж нельзя! Ты же, считай, его хозяин, все бумажные формальности — пустяк. Так что — смотри, сколько влезет!
Довольно заурчав движком, словно устав от суточного простоя, джип чинно двинулся по сельским улицам.
Глава 4
До окраины добрались за минут десять. По дороге попался один лишь подросток, набирающий воду у колодца, да две бабульки, мирно беседовавшие, сидя на скамейке. Большая часть местного трудоспособного населения была занята на работах в расположенном рядом лесном хозяйстве, на торфоперерабатывающем заводе, и на нескольких животноводческих фермах, разбросанных по округе. Жителей пенсионного возраста, про которых обычно говорят: «есть еще порох в пороховницах», можно было обнаружить в огородах, которые просматривались между домов. Отовсюду доносилось пение радующихся весне птиц, мычание коров, блеяние коз, лай собак, размеренное кудахтанье кур. Легкий ветер играл ветками садовых деревьев, сбросивших недавно весенний цвет, разнося вокруг запахи цветов, навоза и свежескошенной травы. В общем, перед глазами друзей предстала картина обычной сельской жизни во всей ее красоте.
— Смотри-ка, Мот, а церковь то не маленькая. — Притормозил Алексей. — Храм, можно сказать.
Почти заросшая грунтовка, как и предупреждал Семеныч, проходила возле полуразрушенной церкви солидных размеров. Судя по всему, когда-то это была величественная постройка, которая и сейчас, находясь в, очень мягко говоря, плачевном состоянии, выглядела довольно солидно. От купола не осталось и следа, и верхняя часть колокольни была разрушена, но каменные стены уцелели и выглядели довольно солидно, хоть и с почти полностью облупившейся штукатуркой. На удивление хорошо сохранилась арка, через которую когда-то проходили прихожане, прежде чем попасть в храм. Несколько сложенных из камня столбов и проржавевшие насквозь остатки чугунной решетки, в свое время, являлись частью добротного ограждения вокруг храмового комплекса. Он, кроме самой церкви, включал в себя и хозяйственные постройки, от которых остались только поросшие густым бурьяном и кустарником правильной формы холмики.
— Вот, дружище, — пафосно начал Алексей, когда друзья, остановившись, минут десять молча изучали развалины каменного собора, — все подвластно времени — будь это хижина простолюдина, или храм, предназначенный для обеспечения общения человека смертного с Господом Богом!
— Ну, это понятно. — Не оценил пафоса друга Матвей. — Ты мне вот что скажи: тебе, вот это все, странным не кажется?
— Что именно, Мот?
— А то! Этому храму, судя по всему, не менее ста с лишним лет. Согласен?
— Судя по всему — да.
— От чего, по-твоему, он пришел в такое состояние?
— Ну, после революции, в тридцатых годах, особенно, советская власть, в свете борьбы с мракобесием и религиозным одурманиваем народа, повсеместно закрывала церкви и жестоко расправлялась со служителями культа…
— А с закрытыми храмами что делали?
— Ну, обычно — устраивали в них склады, хранилища, мастерские всякие, клубы…
— Во-о-от! А после развала Союза многие храмы, можно сказать — большинство, были восстановлены! На сборы прихожан, или на средства, пожертвованные «сильными» мира сего, но — восстановлены!