Формулировка св. Григорием Паламой православной модели отношений веры и разума

Св. Григорий, будучи представителем монашеского богословия, довольно сдержанно относился к светским наукам. Кроме того, свои работы он писал в условиях полемики с рьяными приверженцами «светской учености». Впрочем, гуманизм Варлаама был еще далек от провозглашения полной автономии человеческого разума, которая позднее будет объявлена в Западной Европе. Последователи Варлаама, как и их оппоненты с почтением относились к авторитету древних. Однако в их число они включали не только святых отцов, но и Аристотеля с Платоном. При этом в области естественных наук эти философы обладали таким же непререкаемым авторитетом, как святые отцы в области богословия.

Подобно западному схоласту Уильяму Оккаму, Варлаам считал, что человеческий разум не может познать Бога и должен довольствоваться лишь ссылками на авторитет Священного Писания и святых отцов. Как пишет о. Иоанн Мейендорф: «Писание было для него лишь источником цитат и ссылок, а не средством живого общения ума с Богом; что же касается философов, то они оказывали плодотворное влияние на деятельность его разума и давали критерии, которым следовала его мысль. В результате между деятельностью интеллекта и духовной жизнью, между философией и богословием возникала пропасть, которую гуманисты и не собирались преодолевать».330 Против такого отношения к Православию и выступает, подчас довольно резко, св. Григорий Палама.

В своих трудах св. Григорий развивает учение о двух способах познания Бога: естественном, посредством изучения тварного мира, и сверхестественном познании через Откровение.331 Мир, будучи сотворен Богом, несомненно, сохранил на себе печать Творца. О. Иоанн Мейендорф отмечает: «Св. Григорий Палама положительно относился к естественному познанию Бога, хотя ему и не представился случай, вследствие общего направления полемики, развить свои мысли о нем подробнее».332 Вот что пишет о науках сам святитель: «Познание тварей заставляло человеческий род возвращаться к познанию Бога до закона и пророков; даже сегодня оно заставляет людей делать то же, и почти весь обитаемый мир – все те, кто не следует евангельскому закону – через него поклоняется Богу, Который есть не кто иной, как Создатель сего мира».333

В полемических целях св. Григорий Палама несколько преуменьшает значение естественного Богопознания. В то же время, он четко признает, что через изучение мира можно узнать «силу, премудрость и промысел Божий».334,335 Впрочем, возможности естественного Богопознания значительно ограничены. Естественная философия не соединяет с Богом, но лишь отдаленно указывает на него. Научные истины, даже если они найдены, сами не дают человеку спасения, а потому и не являются необходимыми для христиан. Св. Григорий «предоставляет полную свободу независимому философскому и научному исследованию при условии, что его границы четко очерчены, а выводы не претендуют на абсолютную истину».336 Допуская, что наука может открывать истину, святитель подчеркивает вторичность этих истин для христиан: «спасительное совершенство дается когда наши убеждения совпадают с тем, как мыслили пророки, апостолы, отцы, все вообще свидетели Святого Духа, возвестившего о Боге и Его творениях; а все, что Дух опустил и что изобрели другие, даже если истинно, бесполезно для спасения души, потому что учение Духа не может опустить ничего полезного».337 Поэтому разногласия по этим вопросам вполне допустимы:«Не случайно мы как не порицаем разномыслия о малозначащих вопросах, так и не хвалим, если кто знает о них в чем-то больше других». 338

Впрочем, св. Григорий не упускает возможности для резкой критики греческих заблуждений. Он напоминает о языческом характере греческой философии и называет ее источником ересей.339 Святитель, следуя византийской традиции, очень резко обличает учение Платона и более умеренно критикует Аристотеля. Св. Григорий призывает осторожно относиться к греческой философии, тщательно отделяя научные выводы от домыслов.

Св. Григорий сравнивает греческую науку со змеей, из яда которой можно приготовить «лучшие и полезнейшие» снадобья.340 Приготовление такого снадобья требует немалого мастерства и опыта. Подобным образом и изучение «мирской мудрости» требует навыка тщательно отделять истину от лжи, пищу от отравы. Святитель напоминает об опасности подобного пути, требующего много сил и времени.341 В то же время, напоминает он, всем христианам открыт путь к личному и непосредственному познанию Бога.

Уильям Оккам и Варлаам обосновывали автономность науки от богословия исходя из принципиального разделения областей разума и веры. Личное познание Бога в их системах становилось невозможно. Для них познаваемо лишь то, что непосредственно доступно органам чувств. В трудах св. Григория Паламы, напротив, мы видим, как относительная автономия научного познания обосновывается в рамках святоотеческой традиции. Частичное познание сотворенного мира силами разума возможно. Однако, ученому важно не забывать и о личном познании Бога, как цели жизни всех христиан. Сама по себе наука не может дать этого и служит скорее для подготовки к познанию Господа. Таким образом, разум получает возможность свободного научного исследования, но жизнь самого ученого не сводится лишь к деятельности разума. Исследуя сотворенный мир, ученый не должен забывать и о его Создателе.

Сформулированное св. Григорием Паламой православное отношение к светским наукам было принято в православной Церкви. Оно позволило сохранить целостное восприятие человеческой личности, которое было со временем утеряно на западе. Благодаря этому Византии удалось избежать расцвета язычества и магии, которое расцвело на Западе в эпоху Возрождения. Более того, некоторые историки полагают, что именно «благодаря двойной победе Паламы – над оккамизмом Варлаама и над греческой философией, – православие избежало процесса, подобного Реформации».342

«Византийский гуманизм, – предполагает о. Иоанн Мейендорф, – в случае свободного развития повел бы, вероятно, византийскую культуру в том же направлении, в каком развивалась Италия, а за ней и вся Европа».343 Однако, трудами св. Григория Паламы, Православная Церковь выбрала другой путь развития. Как пишет М. Элиаде: «Триумф исихазма и паламитской теологии возвратил верующим уважение к религиозным обрядам и восстановил некоторые церковные институции. Исихазм стремительно распространился по Восточной Европе, включая Румынские княжества, и проник в Россию вплоть до Новгорода».344 К движению исихастов принадлежал и преп. Сергий Радонежский. Трудами преподобного и его учеников было осуществлено подлинное возрождение русской культуры, основано множество монастырей.

Приверженцы гуманизма сохранились в Византии и после триумфа исихастов. Именно они передали итальянскому Возрождению оригиналы трудов греческих философов и помогли их перевести.345 Византийцы переселялись в Италию в три этапа. Сначала, в XIV веке их приглашали как учителей. В 1439 году многие из ученых, прибывших на Ферарро-Флорентийский собор решили остаться в Италии. Наконец, после падения Константинополя в 1453 году, беженцы, прибывшие в Италию, образовали диаспору греческих ученых. Дж. Реале заключает: «Теперь в исторической перспективе стало ясно, что прибытие ученых греков в Италию значительно продвинуло изучение классического греческого наследия».346

Сегодня учение св. Григория Паламы становится особенно актуальным в рамках дискуссии о моральной ответственности ученого. Ведь даже в лаборатории ученый должен быть прежде всего человеком и оценивать свои труды также с точки зрения морали.

Литература

Григорий Палама, свт. Триады в защиту священнобезмолвствующих. I. 1.