Воины ацтеков заспорили. Ос в это время распределил цели и собирался выдать что-то вроде молниеносной серии выстрелов в стиле Клинта Иствуда, но всё никак не решался.
Это люди. Возможно, кто-то из них является для него родственником. Родственники. Ос в этом мире один, впрочем как и в том. Приют, приёмная семья — вот и вся история его ранней жизни. В детстве он мечтал, что его отец был пилотом или моряком, который не вернулся из рейса или плаванья, обязательно героически погибнув, а мать, не способная жить в этом мире без него, сбросилась с обрыва. Ос отдавал себе отчёт, что в детстве, если бы знал о такой судьбе родителей, простил бы их. А так… Было печально узнать, в день своего совершеннолетия, что биологические родители живы и влачат своё наркоманское существование где-то в Южной Калифорнии. Неплохо продержались, как для курильщиков крэк-кокаина. Ехать выяснять что-то он не захотел. Не нужен был восемнадцать лет — не нужен и сейчас. Даже приёмным родителям он был более ценен как способ получить дополнительные деньги от государства, он догадался об этом где-то к двенадцати годам.
Единственное, что он оставил от своих биологических родителей — фамилия. Точтли. Кролик. Очень звучит в текущей ситуации.
Ацтеки что-то решили. Они молча уставились на Оса, а вперёд вышел Тототл.
Ос тоже принял решение. Он опустил пистолет и вложил его в кобуру.
— Tehuih. — указал Тототл в сторону города.
Ос покачал головой и пальцем ткнул в раненого.
Раненый тем временем беспомощно стонал и истекал кровью. Ос поднял с земли оброненный кейс и выдернул из него кусок обивки. Промыв рану чистой водой из бутылки, он перевязал её чистой тряпкой и плотно зафиксировал. Ранение вышло сквозным, миновавшим кость и не вырвавшим шмат мяса в месте попадания, как оно обычно бывает с сорок пятым калибром. Если будет инфекция, а она будет, то парню скорее всего конец, но гораздо раньше его прикончит грипп. Впрочем, молодой организм ещё рано списывать со счетов.
Так и пошли. Двое тащили раненого, остальные шли за ними. Где-то поблизости шатался то ли ягуар, то ли ещё какой-то хищник, но близко он не приближался, опасаясь столь крупной группы двуногих, но в то же время удерживаемый манящим запахом крови.
Воины были впечатлены оружием Оса, поэтому поглядывали на него искоса.
Дошли обратно к раннему утру.
Ос чувствовал себя трусом. Чувствовал, что сильно налажал, так как эти люди умрут из-за него. Напуганный «испанкой», он не мог думать ни о чём другом, даже их вхождение в древний город осталось им не замечено.
— Os! — окликнул его Тототл.
— Чего? — поднял голову тот. — Tlen?
— Inintzin huehuetzin nocoltzin. — представил «реконструктор» старика, одетого в богатую по местным меркам одежду. Во всяком случае, золота и перьев на нём было больше чем у всех присутствующих.
А вокруг собралось очень много народу, что Осу совсем не понравилось. Больше зараженных, больше жертв.
— Твой дед? — предположил Освальд. — Mahuizzo?
Последнее слово обозначало почтенного, или старейшего. Что-то вроде старосты или шамана, Ос не особо вникал, когда их обучали работе с коренными народами. Зря не вникал.
— Quema. — кивнул старик. Ос знал, что его слово обозначает «да». — Notoca Сuacuahue. Quen motoca?
— Notoca Os. — представился Освальд.