— Правда? — Тру открыла пакет и достала картошку. — Вот чем я стану заниматься, когда вырасту. Буду работать в модерновом автокафе, заработаю денег и заберу Грубияна у Джерри Эмберсона.

Она оглянулась, когда миссис Голдман хлопнула сетчатой дверью на заднем крыльце, и показала двери язык. Потом кивнула на велосипед:

— Что думаешь?

Тру продела красные, белые и синие бумажные ленты сквозь спицы и навязала такую же бахрому на ручки руля. То был синий «швинн», на котором раньше ездила Нелл. Мама отдала его Тру, когда у той угнали ее собственный велик. У меня велосипеда не было, и я не совсем понимала почему. Наверное, все решили, что сестра будет давать мне покататься, но если так, они плохо знали Тру.

Выудив из пакета бургеры «Галактика», она протянула мне один.

— Маму видела?

— Не-а. — Я вдруг пожалела, что так и не навестила маму. И сразу стало тоскливо. — Но я видела Расмуссена, он дал мне вот что. — Я сунула руку в карман, вытащила карточку и рассказала, как Расмуссен остановил нас на Норт-авеню.

— Значит, он тебя расколол? — Сестра одарила меня маминым взглядом «Ну, и кто наделал на ковер?», потому что сама в жизни не созналась бы Расмуссену. Надо загнать много бамбуковых щепок под ногти Тру, чтобы она признала свою вину. — Ты так ему и сказала, что вызвала пожарных?

Я подняла один из ее бумажных цветков и воткнула сестре в волосы.

— Пришлось. Он загнал меня в угол.

— А что еще он сказал? — спросила Тру, сунув в рот картошину.

— Сказал, у него есть свой сад и будто он слыхал, что я люблю возиться с растениями.

Рот у сестры распахнулся до отказа, оттуда вылетели громкий смех и немного картошки.

— С чего он это взял? Спорим, ты чуть не обделалась со страху. — Она утерла губы ладошкой и вытерла ее о платье.

Тру пахла почти как тенниска, сразу когда снимешь ее с ноги. Вот интересно, неужели я тоже так пахну? Может, нам надо было послушаться Нелл и принять ванну? Всю последнюю неделю мы ходили в одной и той же одежде, а по шортам Тру легко было понять, как мы провели это время. Сбоку потеки от лимонада, спереди — пятна от «трущобного лакомства» Бюшамов, на кармашке прилип кусочек «Даббл-Баббл».

— А может, и обделалась, — добавила сестра.

— Заткнись, Тру, или я тебя заткну.

— Не справишься. — Тру смяла пакет и швырнула в меня. — Помоги приклеить эти цветы на место, ладно?

Я не сказала сестре про фото в бумажнике Расмуссена, все равно не поверит. Посмеется и обзовет психованной.

Следующие полчаса мы, почти не разговаривая, обклеивали велик бумажными гвоздиками.