— Не могу знать, о чем думала твоя жена, — сухо проговорила я и спохватилась.

Это же элементарно. Разве так уж необычен ее поступок? Многие женщины пытались делать что-то назло своим любимым. Правда, далеко не все в этом признавались. И не у всех это получалось удачно. Интересно, они жили в гражданском браке или ей срочно пришлось разводиться, чтобы поехать в Америку?

— Прости, я вовсе не то хотел сказать… А если и ты найдешь во мне что-нибудь такое…

— Федор, перестань, с того времени прошло пятнадцать лет.

В самом деле, по-моему, он уже пробуксовывает на одном и том же месте!

Но и со мной тоже что-то происходило. Я никак не могла сосредоточиться на нашем общении с Михайловским. Какая-то часть моего «я» упорно пыталась вспомнить сегодняшнюю встречу с Шуваловым.

Местный воздух вреден для меня — я готова повторять себе это снова и снова.

Прежде всегда была человеком цельным. Это не комплимент мне самой, а просто констатация того образа, который, кажется, постепенно мною утрачивается. То есть раньше я не мучилась сомнениями и не раздиралась противоречиями. Если бы прежде мне встретился мужчина, которого я полюбила, я бы тут же сказала об этом Коле Дольскому и ни в коем случае не стала бы его обманывать. Разрываться на два фронта не по мне. Я считала: или — или.

Но чтобы дать согласие на брак одному и едва не переметнуться к другому… нет, такого я от себя никак не ожидала. Хорошо было верующим людям. Согрешив, они накладывали на себя епитимью, отмаливали грех, вольный или невольный, и в самоистязании находили успокоение. В крайнем случае изводили себя постами и молитвами. А мы можем только есть себя поедом, как будто нам и так мало стрессов, или стараемся забыть о своих неблаговидных поступках в пучине удовольствий… Впрочем, ко мне это не относится.

Минуточку, я же ничего такого не сделала!

Но хотела…

Надо срочно переводить свои мысли на другие рельсы.

— Федя, твоя дочь считает, что ты приготовил нам сюрприз. В кавычках.

— Вот паршивка! — рассмеялся он. — И откуда в ней такая наблюдательность?

— Просто она женщина, Федя, пусть и несовершеннолетняя. Тебе не хочется, чтобы она взрослела?

— Я этого боюсь, — неожиданно признался Федор. — Представляешь, как-нибудь я прихожу домой, а у нее в гостях мужик, и она говорит: «Знакомься, папа, это мой муж, и я ухожу к нему жить…»

— И поэтому ты поторопился сделать мне предложение? — выпалила я.

Некоторое время он обалдело смотрел на меня, а потом шумно выдохнул.

— Всегда знал, что у женщин странная логика, но чтобы настолько… — Он привлек меня к себе и крикнул в сторону комнаты дочери: — Валерка, иди сюда, дело есть!

Лера вышла к нам.