Потом меня проводили в Чекер, королевскую резиденцию. Я просто стояла, а все они, один за другим, подходили, представлялись, поздравляли меня, кланялись или делали реверанс. Я так устала, так переволновалась за этот долгий день, колени у меня подгибались, а они все шли и шли. Миледи Лиль стояла рядом и шептала мне на ухо что-нибудь о каждом, но я ничего не понимала. И правда, как запомнить сразу столько незнакомых лиц? Эта толпа сводила с ума, но все мне улыбались, почтительно кланялись, знаю, я должна радоваться такому вниманию, а не сокрушаться.

Как только все дамы, горничные, слуги, пажи успели мне представиться и стало прилично уйти, я попросила отвести меня в мои покои — отдохнуть перед обедом. Им перевели, но не тут-то было. По дороге еще какие-то странные личности жаждали познакомиться — опять слуги, горничные. Эти представления отняли у меня последние силы, я объявила, что хочу прилечь, но и тут меня не оставили в покое. Леди Лиль и другие придворные дамы вошли вслед за мной в спальню удостовериться, есть ли у меня все необходимое. Не меньше дюжины дам окружили меня, взбили подушки, расправили занавески. В полном отчаянии я сказала, что хочу помолиться, ушла в маленькую каморку за спальней и захлопнула дверь прямо у них перед носом.

Я слышала, как они шумят, словно зрители, ожидающие шута, — сейчас он выйдет и начнет жонглировать или показывать фокусы. Слегка озадачены отсрочкой, но в общем настроены добродушно. Я отвернулась от двери, прижала руку ко лбу. Меня бросало то в жар, то в холод. Я сумею. Должна суметь. Я смогу стать королевой Англии, хорошей королевой. Выучу язык, я уже почти все понимаю, только запинаюсь, когда говорю сама. Выучу все эти новые имена, титулы, как к кому нужно обращаться, не хочу вечно быть куклой, которой все надо подсказывать. Попаду в Англию — закажу несколько новых платьев. Мои собственные фрейлины, да и я сама, похожи на уток среди этих английских лебедей. Полуголые, чепец едва прикрывает волосы, порхают в своих легких платьях, а мы затянуты во фланель, словно в мешковину завернуты. Я научусь быть изящной, научусь быть красивой. Научусь быть настоящей королевой. Конечно же, я сумею встретиться с сотней незнакомых людей и не вспотеть от страха. Вдруг до меня дошло — мое поведение им кажется странным. Сначала говорю, что должна переодеться к обеду, потом прячусь в каморке чуть побольше шкафа и оставляю дам ждать снаружи. Что обо мне подумают — нелепая набожность или, хуже того, болезненная застенчивость? Я так и застыла. Конечно, я просто деревенская дурочка, где мне найти мужества хотя бы выйти наружу?

Прислушалась. За дверью тихо. Может, они устали ждать, может, они ушли переодеваться? Нерешительно приоткрыла дверь и выглянула.

В комнате осталась только одна дама. Сидит у окна, пристально следит за тем, что происходит во дворе. Услышала предательский скрип двери, обернулась, лицо доброе, внимательное.

— Леди Анна?

Вскочила, сделала реверанс.

— Я…

— Я Джейн Болейн, ваша придворная дама.

Правильно догадалась — в тумане этого дня я не смогла запомнить ни одного имени.

Я страшно смутилась. Наверно, это родственница Анны Болейн, тогда что она делает у меня в спальне? Моя придворная дама? Она должна быть в немилости, может, даже в изгнании.

Я оглянулась вокруг — кто бы перевел, но она, улыбаясь, покачала головой. Указала на себя, произнесла очень медленно и спокойно:

— Я Джейн Болейн. Я ваш друг.

И я поняла. Теплая улыбка, открытое лицо. Она хочет стать моей подругой. На корабле, среди новых лиц, новых людей я смогу кому-то довериться. Сама мысль об этом согрела меня. Я сморгнула слезы, простодушно протянула ей руку, повторила, запинаясь:

— Болейн?

— Да. — Она крепко сжала мою руку. — Уж я-то знаю, каково быть королевой в Англии. Кто лучше меня знает, как это трудно и страшно? Я буду вам другом. Доверьтесь мне.

Ее пожатие было теплым, и я поверила. Мы улыбнулись друг другу.