«Рамфоринхи», – всплыло откуда-то название маленьких летающих ящеров. Их было довольно много, и на первый взгляд казалось, что они летают просто так, пожирая более слабых и мелких.

– А ты посмотри, посмотри! Внимательнее посмотри! Видишь вон того, с белой головой и белыми полосками на крыле, видишь? Так вот, он с самого начала летает над нами. Это он следит, куда я, то есть ты идешь, и передает это…

– …другим Дейнохам? Тем, что у других Установок?

– Нет! Сородичам Молоха! Так что они все о тебе… о нас знают. И ты напрасно идешь к горам. Там тебя обязательно встретят, прижмут к скалам, вырвут печенку и сердце и сожрут! И все, нам конец!

Док некоторое время молчал, а потом пробормотал:

– Лучше погибнуть стоя, чем жить на коленях!

– Чего?

– Я говорю, не шляться же нам всю оставшуюся жизнь по равнинам. В горах мы в любом случае что-то найдем. Может, и Установки. Пошли! – И, поднявшись, он вышел из хвощовой рощи и пошел в сторону уже совсем близких гор. Примерно через час пути начало припекать, а духота стала непереносимой. Вскоре добрый друг из подсознания предупредил, что надо прятаться, идет гроза. И Док впервые увидел, что такое гроза Юрского периода. Она, как все здесь, была… была такой, по сравнению с которой самые сильные грозы, виденные Доком в своем времени, казались легоньким и реденьким дождиком, едва прибивавшим пыль на дороге. А здесь струи, сплошные потоки воды, ниагары и виктории, вместе взятые, в мгновение ока превратили огромную равнинную поверхность в озеро. Сначала мелкое, затем… затем Дока – это его-то, многотонного, величиной с трехэтажный дом! – едва не унесло в неведомые дали могучими потоками воды, и если бы он не догадался влезть в середину очередной рощи, то… В общем, гроза с Доком не справилась, а внутренний голос тихо сказал:

– Вот и первая реальная атака на тебя… на нас! – И, когда Док засомневался, продолжил: – А ты сам посмотри. Если бы ты не уцепился, нас бы унесло в океан, а там…

– Ага, как же я увижу?

– Ну, ты ведь можешь выйти из тела и глянуть… Ты же умеешь? – И Док вспомнил свой мир, свой Заповедник – край Причудливых Камней, Деда и свои слова: «…Ну, например, я знаю, как осуществить выход из тела и таким образом свободно посещать любые участки мира. И никакая защита мне не помеха…» Док уже хотел было осуществить такой выход из тела и глянуть, что там такое, как вспомнил ответные слова Деда: «… Кроме сильного Колдуна, который, пока ты будешь шляться по любым участкам мира, просто возьмет и уничтожит твое тело, твою, так сказать, физическую оболочку…»

Док почувствовал, что его «сожитель» понял: замысел захватить тело провалился, и Дейнох, испугавшись возмездия, забился в самый уголок подсознания и затаился. А Док, помолчав, пригрозил:

– Еще раз выкинешь такой финт – сам тебя выкину без сожаления! – И, выбравшись из рощи согнутых – не сломанных, а именно согнутых! – хвощей, отправился дальше.

Вскоре его дейнохообразное подсознание зашевелилось и предупредило:

– Будь внимательнее, смотри на горы… Видишь, там, на их фоне?.. – И Док, вглядевшись, ахнул. Прямо на него летели… летело нечто гигантское, ранее им не виданное. У него еще успела мелькнуть мысль, что эти зверюги палеонтологам будущего неизвестны, но тут же все мысли исчезли, потому что они налетели, и Док хотел встретить первую летающую тварь руками и отвернуть ей… Но в последнюю секунду он внезапно повернулся к летающему ужасу спиной и, упав на колени и руки, вскинул острейший хвост и вонзил его в налетающую громадину. Хвост пронзил ее насквозь, и тварь, обливая все вокруг кровью и внутренностями, рухнула прямо на Дока. Этот прием оказался неожиданным для нападавших, так как, выбравшись из-под чудовища, Док увидел, что две уцелевшие зверюги спешно летят прочь. Тогда Док повернулся к поверженному врагу и заботливо перебил твари шейные позвонки – чтоб не мучилась, бедолага, – и затем спросил у Дейноха:

– Как я их, а?

Дейнох долго молчал, потом ответил каким-то безжизненным голосом:

– Они тебе этого не простят: ты убил того, кого нельзя трогать ни при каких обстоятельствах! – На что Док ответил крайне эмоционально и нецензурно. После этого они замолчали, и Док оставшуюся часть пути шел в одиночестве: Дейнох как замолчал, затаился, да так весь остаток дня не сказал ни слова. К вечеру Док подошел так близко, что скалы буквально нависли над ним, и хотя до них было еще идти да идти, но именно это подчеркивало их громадность и величие. В который уже раз Док, рассматривая их, удивлялся тому, что скалы тянутся ввысь прямо из равнины, без предгорий. Так сказать, вот перед тобой равнина, а вот уже отвесные скалы.

«Молодой мир, – подумалось Доку, – скалы еще не осыпались и не превратились в холмы».

– Дым, – после долгого молчания подал голос Дейнох, – дым… огонь… где-то рядом.