– Виракоча сейчас в Австралии. Там живет его старый друг, который может нам помочь!
Виракоча – Великий Инка, человек, именем которого назвали Бога, шел по равнине или полупустыне – кому как нравится, – сплошь поросшей редкими, очень жесткими кустарниками, почти не скрывающими сухую, с красным оттенком землю. Он шел к странной куполообразной горе Улуру, что виднелась на горизонте. Там жил коренной обитатель этих земель, помнивший не только появление первых белых людей, но и уход последних геоадов. Нет-нет, он не был Наблюдателем, как Виракоча, не был он и магом, как Хорс, Один или Сварог. Он был неким Буддой австралийских аборигенов, человеком, которому то ли по ошибке Творца, то ли с некоей, неведомой людям целью было даровано бессмертие. Бессмертие и понимание фундаментального Закона Мироздания: Времени и его двух потоков. Звали аборигена Улуру, так же, как ту странную гору, в глубине которой он жил. Улуру не любил, когда Виракоча приходил незваным и возникал прямо в его владениях, поэтому гость всегда шел пешком. Впрочем, Виракоча любил такие прогулки, ибо вид этой странной и очень древней горы навевал какие-то смутные ассоциации и мысли, волновал, тревожил и даже будил фантазию.
«И долго ты еще так будешь тащиться?» – раздался мысленный голос Улуру, и в тот же миг Виракоча оказался рядом с другом на вершине красной, куполообразной горы. Гость с удовольствием огляделся: гора эта была невелика – она и на пятьсот метров не возвышалась над уровнем равнины, но почему-то здесь всегда возникало ощущение большой высоты и близости неба. И Виракоча любил эту махонькую «горушку» не меньше, чем свои неприступные Анды, а Улуру, посмеиваясь, говорил:
– Моя Улуру – самая первая и самая старая гора в мире! Потому-то она так притягивает всех. И вообще, Улуру – единственная гора, которая расположена под землей! – И Виракоча знал это. Знал, что она почти правильной дугой протягивается на два десятка километров и снова выходит на поверхность похожим каменным останцом, только значительно меньших размеров. Знал и то, что в глубине скрыты какие-то тайны. Сам же Улуру говорил, что
– Бессмертных? Покоятся?
А Улуру отвечал:
– Покоятся не только мертвые!
С виду Улуру был типичным представителем своего народа: широкое лицо с массивным носом, низкий лоб и большущая копна спутанных черных волос, спадающих прядями на лицо, делая его и так-то невысокий лоб уж вовсе «не сократовским». Ну и довершала картину простецкая красная рубаха и широченные белые – когда-то бывшие белыми! – брюки. И был Улуру умен, но как-то не так, как другие высоколобые интеллектуалы, а по-другому, и зачастую Виракоча, человек энциклопедических познаний, пасовал перед суждениями Улуру, перед его миропониманием. Улуру не был магом в обычном значении этого слова, но ему было открыто многое. Он не читал мысли собеседника, но всегда знал, с чем тот пришел, чего тот хочет. Вот и сейчас он спросил:
– Значит, ваш Наблюдатель потерялся в прошлом, и ты хочешь, чтоб я помог определить, где же он находится?
– Да! Если сможешь – помоги! Нам надо определиться…
– Но вы не можете! – утвердительно произнес Улуру. – И, видя утвердительный кивок Виракочи, добавил: – Эх, вы! Научились всяким новомодным магиям, а связь с предками потеряли! Позабыли предков, а ведь только они все знают! Только они. Пошли!
После таких предположений о Доке и камне все молча разбрелись по коридорам в глубине Мачу-Пикчу, осмысливая услышанное. Кэп вышел на балкончик и, рассеянно глянув на развалины города, на окружающие его скалы, вернулся в комнату. Там был один Иван Иваныч.
– Собираемся! Виракоча сейчас будет, и у него есть новости.
– Я здесь, а где остальные?
– Остальные сейчас будут. – Пройдясь по комнатке, Иваныч обратился к Кэпу: – Ты что-то хочешь спросить, я ведь вижу. Просто вы еще не научились пользоваться мыслью вместо слов… Спрашивай!
И Кэп смущенно произнес:
– Понимаешь, я давно хочу спросить про Виракочу. Как получилось, что этот человек стал основным героем эпоса и живым Богом народов Южной Америки? – Кэп вопросительно посмотрел на своего Звездного, но стремительно зашедший в комнату Виракоча сам ответил про себя:
– Когда живешь очень долго, когда ты намозолил глаза многим поколениям, когда древние столетние старики говорят, что когда он, старик, был мальчишкой, то Виракоча – то есть я – уже был таким, какой он и сейчас… И так много поколений подряд. Сам понимаешь, что если ты даже ничего не совершил, то все равно родятся легенды и предания. Ну, вот как эта: «