Она промолчала. Ей было нечего сказать в свою защиту. И вообще, почему она должна защищаться.

– Владимир Сергеевич, вам не кажется, что вы слишком много на себя берете? – обиженно выговорила Варвара.

Он усмехнулся.

– Варвара Дмитриевна. Я все знаю. Я просто хочу помочь.

– А мне не нужна помощь!

– Да, вы даже не пытались что-то сделать! Вы просто зарыли голову в песок! Как вы можете?! Как вы спите по ночам! Вы должны пытаться искать их!

– Мне все равно, – тихо произнесла Варвара. – Я забыла про это. Все равно я ничего бы не нашла. Это бесполезно. Они уже мертвы. Я уверена в этом.

– И вы так спокойно об этом говорите?!

– А чего истерить? Изменить ничего нельзя. Так что зря слезы лить?

– Да, как вы так можете…

– Я живу дальше и не оглядываюсь в прошлое! Что было, то прошло! А вы отстаньте от меня! Из прокуратуры я ушла, потому что… – этого сказать она все же не могла. – Вам нужна моя помощь в дальнейшем расследовании?

– Я найду, – буркнул себе под нос Поляков. – Я найду вашу семью и того, кто их похитил!

– Ищите, но без меня.

– А помощь ваша мне еще пригодится. Вы узнали что-нибудь с Димкой?

– Да. На протяжении всего этого времени подвеска и картины принадлежали двум родам – Туровым и Ровневым.

– Ровневы, это те, которые бездомные стали?

– Да.

– И в чем связь Ровневых с Туровыми?

– Евгений Туров женился на Марии Ровневой в 1861-м году. Мы нашли двух потомков Евгения и Марии, которые живы до сих пор, но вряд ли они знают про то, что случилось полтора века назад.

– Стоит попытаться. Так, позвоните этим потомкам, договоритесь о встрече на завтра. Поедете с Рыковым и Волковым.