Шанкару же явно тянуло пообщаться.

И, зная ее в прошлом мире, выбранная ею тема мне не понравится. Больно располагающая обстановка: ночь, костер и мы с ней наедине. Прямо провоцирует на воспоминания.

Я не хотел ворошить прошлое, поэтому решил сразу задать разговору хотя бы условно-полезное направление:

— Как думаешь, куда может деваться вся та прорва силы, которую вытягивают аномалии?

— Да куда угодно, — фыркнула Шанкара.

— То есть? — заинтересовался я.

Мне казалось, мое предположение было прям-таки очевидным, но это так, похоже, только для меня.

— А у тебя есть предположения? — уточнила Шанкара.

— Родовые камни.

— И почему тогда аномалий не было в нашем мире? — насмешливо поинтересовалась она.

— В смысле? — растерялся я. — В нашем мире не было родовых камней.

— Были, — коротко бросила Шанкара.

Я молча ждал продолжения. Знал, что не имеет смысла ее торопить, сама соберется с мыслями и расскажет.

— Родовые камни были, — неохотно начала Шанкара, — но только у древних родов. В этом была наша сила и наша слабость. Родовые камни действительно усиливали кровь и помогали нам развиваться быстрее, не зря древние роды именно силой на голову превосходили остальных. Но если отобрать камень — род умирал. Думаю, именно поэтому само наличие родовых камней у древних всячески скрывалось. Правда, я думала, что все-таки не настолько успешно скрывалось. Ты правда не знал?

— Не знал.

— Но… — начала было Шанкара и замолчала на полуслове.

Вспомнила, похоже, что я — не урожденный аристократ. Мой отец дал всем своим детям отличное воспитание, и в повседневном общении Саша не чувствовала пропасти между нами.

Во многом поэтому, кстати, она и донесла до своих родичей мысль породниться с молодым перспективным родом. Мы были сильны, богаты и стояли на острие прогресса, на передовой самых современных военных технологий. А древний род Магаданских пару столетий назад очень неудачно поучаствовал в какой-то оппозиционной возне и с тех пор все сдавал и сдавал позиции. Нищими они еще не стали, но к тому шло.

Однако ее восприятие не отменяло того, что вырос я не среди аристократов и действительно мог многого попросту не знать.

— А родовые способности у вас были? — спросил я.