Одно дело, когда император по собственной инициативе делает то, что считает нужным. Даже если эти действия реально помогают кому-то, ни долга, ни обязательств, ни незримых связей не возникает. Точнее, возникает, конечно, но совершенно не того масштаба, как если бы я был просителем.

Если же я попрошу помощи, меня навсегда заклеймят собачкой императора.

— Нет, — коротко ответил я.

Да, я рискую тем самым полностью развязать руки Дамаяти, но лучше так, чем оказаться в жесткой зависимости от императора.

— А к роду Дамаяти? — вкрадчиво поинтересовался император.

— Я свою виру взял, — ровно ответил я.

— Да как ты смеешь?! — взвился Дамаяти. — Ты убил моего сына!

Я с недоумением перевел на него взгляд. Понятно, что потерять сына — врагу не пожелаешь, но не уметь держать себя в руках, да еще и в присутствии императора, — это какой-то бред. Не верю, что глава клана действительно не способен сдерживаться. Что за хитрый ход?

Дамаяти, тем временем, замолчал и просто сверлил меня ненавидящим взглядом. Да ладно, он серьезно просто сорвался?

— Нет, определенно есть что-то в древней крови, — хмыкнул император. — Ринат!

Дамаяти моргнул и посмотрел на него.

— Если род Раджат прервется, я уничтожу твой клан, — спокойно сообщил император.

Дамаяти сжал кулаки так, что побелели костяшки, но нашел в себе силы промолчать.

Император перевел взгляд на меня.

— Имей в виду, это не индульгенция, — сказал он.

— Я понимаю, ваше величество, — склонил голову я. — Итог недавнего конфликта род Раджат устраивает. Мы не будем нападать первыми.

Император перевел взгляд на Дамаяти.

— Клан и род Дамаяти не будут стремиться к уничтожению рода Раджат, — выдавил из себя глава клана.

Что характерно, ни император, ни Дамаяти ни слова не сказали конкретно обо мне. В роду Раджат есть еще мой дядя. Личную месть никто не отменял, и Дамаяти оставил за собой право на нее.

Ладно, я попозже его разочарую. Продолжить род мой дядя не сможет просто потому, что родовой камень растворен в моей крови. И родовая сила передастся теперь только моим потомкам. Сейчас я и есть род Раджат.