Когда речь идет об оружии, можно говорить и о защите. На мечи и копья есть щиты и доспехи, на пули – броня, на лазеры – силовые поля, рассеивающие или поглощающие энергию луча.

Против разлома пространства защиты не существовало.

Верно сказал гном, эту стрелу не отбить даже мечом Равенства. Лезвие магического клинка, при всех своих возможностях, все же было материально… пусть и с некоторыми оговорками, в отличие от того, что сейчас вгрызалось в грудь Лорда-Протектора, с одинаковой легкостью превращая в ничто и несокрушимую чешую, и податливую плоть.

И разом вернулось ощущение времени… Ярослав вдруг осознал, что орет – не команды, не приказы, просто отчаянный вой на одной пронзительной ноте. А в цепи атлантов полыхнула вспышка. Чудовищная воздушная волна приподняла Верменича и не слишком аккуратно припечатала его к древесному стволу. Сергей улетел в кусты, оставив за собой изрядный коридор из сломанных и перекрученных ветвей. С хрустом переломилось несколько древесных стволов…

Атлантам досталось куда больше. Они находились почти у самого эпицентра взрыва, и их расшвыряло во все стороны, на десятки метров… одного впечатало в стену виллы, второй, подброшенный взрывной волной, рухнул вниз с высоты примерно четвертого этажа и остался лежать неподвижно. Надеяться на то, что он мертв, не следовало – подобным ударом убить атланта невозможно, в запасе у осаждающих не более нескольких секунд – а там четверо Архонтов придут в себя, и тогда…

Ярослав рвался вперед сквозь кусты, на ходу снес двумя ударами меча ажурную железную решетку – и все же не успевал. Уже поднялся один из Архонтов – но ствол его излучателя был нацелен в сторону… краем глаза Верменич заметил высокую фигуру в темной броне, бегущую рядом.

И мгновение спустя увидел, как знаменитая дарланская штурмовая броня отражает энергоимпульс. Пламя обволокло Дьена, казалось, он вспыхнул, словно кучка пороха – но Ярослав сбоку видел, что бушующее пламя не касается брони, сползает, стекает с нее, уходит в землю… Он прыгнул вперед – стоит Архонту сообразить, что доспехи неподвластны действию излучателя, и следующий импульс достанется самому Верменичу. Взмах цилиндрической рукоятью меча, регулятор мощности одним движением переброшен в крайнее положение, мелькнул в воздухе голубоватый искрящийся луч длиной метра два…

И Архонт тупо уставился на обрубок руки. Начисто отсеченная кисть, еще сжимающая излучатель, лежала на земле, а оружие, повинуясь уже мертвым пальцам, бессмысленно отправляло в землю импульс за импульсом. Архонт, Властитель Мариатт, и в смерти оказавшийся ближе всех к своему господину, не успел ничего понять – следующий взмах меча перерубил его надвое.

Атланты, огорошенные гибелью двоих товарищей, медленно отступали, заливая все вокруг импульсами излучателей. Земля местами спеклась в однородную массу, плавился камень, пылали немногочисленные деревья, росшие по эту сторону ограды – пылали лишь потому, что импульсы зацепили их краем, прямое попадание моментально превратили бы органику в пепел. Сейчас, на открытом воздухе, излучатели были включены на полную мощность. Такой выстрел в помещении выжег бы все – и неизвестно, смогла бы устоять несокрушимая золотистая чешуя, даже ее фантастическая надежность имела свои пределы.

Из-за кирпичной постройки выскочил гном, сжимающий в руках свое странное оружие. Когда-то кирпичи были белоснежными, но сейчас покрыли копотью и потеками расплавленного камня. Из-под черепичной крыши поднимались струйки дыма. Один из атлантов выстрелил в низкорослого воина – с такого расстояния промахнуться было невозможно, импульс ударил гнома прямо в грудь и, преломившись на гранях темно-красных стеклянных доспехов, разлетелся жгучими брызгами, поджигая все вокруг, что еще могло гореть.

След даже не замедлил шага, продолжая неуклюже и не слишком быстро бежать вперед, принимая доспехами импульс за импульсом и оставляя за собой полосу сплошного огня. Из его оружия вылетел сноп зеленоватого пламени, ударил во Властителя Шердена. Тот вспыхнул – но мгновением позже стало ясно, что горела всего лишь одежда, открывая ничуть не пострадавшую чешую.

Вмешаться в этот поединок Ярослав не мог, будучи связан боем с двумя оставшимися Архонтами. Дьен лежал пластом, не подавая признаков жизни. Его броня могла удержать прямое попадание энергоразряда, способного вскипятить камень, но Страж слишком понадеялся на доспехи, забыв о чудовищной силе беловолосых гигантов. Не мудрствуя лукаво, Галас от всей души двинул Дьена кулаком в голову. Удар был столь быстр, что Страж не успел отклониться и теперь пожинал плоды своей неловкости, пребывая в глубоком нокауте.

Если бы не способности к футурпрогнозу, Ярослав уже давно был бы испепелен. Пока что чувство грядущей опасности выручало, ему удавалось уклоняться от разрядов, но и дотянуться до Архонта хотя бы кончиком меча он не мог. Галас был гибок как змея… нет, по сравнению с ним и самая гибкая змея показалась бы засохшей палкой. Оценив угрозу, исходящую от странного, никогда раньше им не виданного оружия, Галас ускользал от ударов столь быстро, что его тело виделось смазанным, при этом успевая изредка стрелять в ответ.

Дирек лежал за невысокой каменной балюстрадой и, прижавшись глазом к окуляру прицела, высматривал цель. Особой надежды на успех он не питал, понимая, что мощь его оружия, невероятная для этой планеты, вряд ли поможет справиться с чешуей Архонтов. Зато была надежда на другое – отвлечь, дать шансы товарищам…

Он плавно надавил на спуск, и голубой луч ударил в грудь Шердена, но тот не обратил на стрелка внимания, луч расплескался по чешуе, не причинив ни малейшего вреда, а Шерден продолжал всаживать в приближающегося к нему карлика разряд за разрядом. Дирек сделал еще два выстрела и, ругнувшись, отбросил оружие – бластер мог бы пробить броню танка, но, к сожалению, его лучи не обладали физической составляющей, не могли ни сбить атланта с ног, ни хотя бы заставить пошатнуться. Его взгляд упал на бесчувственное тело Дьена – точнее, на меч, лежавший от того в паре шагов. Дирек вскочил и, проклиная свою тяжелую и совершенно бесполезную сейчас броню, побежал к оружию.

Раздались выстрелы – покрытый коркою крови и грязи, из-под которой проглядывала докрасна обожженная кожа, полковник Торнтон стоял, пошатываясь, на коленях, и в его руках плевался огнем тяжелый «Desert Eagle». Вряд ли он был в состоянии толком прицелиться, оружие дрожало, пули большей частью летели в белый свет…

Но одна все же нашла цель.

Свинец смялся, ударившись о полупрозрачную вишневую пластину, выпуская наружу стальной сердечник. Удар заставил гнома на мгновение остановиться… Полковник потряс головой, надеясь, что застилающая глаза кровь обманывает его глаза – от удара тяжелой пули любой человек оказался бы сбитым с ног. Он попытался выстрелить еще раз… и глухо застонал, услышав, как сухо щелкнул боек. А мгновением позже двенадцатимиллиметровая пуля, выпущенная из винтовки RAMO M650, попала полковнику Торнтону точно в голову, разом оборвав все его надежды на героическое, наполненное событиями будущее. Отброшенное чудовищным ударом, практически обезглавленное тело врезалось в стену и сползло по ней, оставляя за собой кровавый след.

И гном тоже опустил глаза, глядя на глубокую щербину на багровой нагрудной пластине. Щербину, пронизавшую стеклянную пластину насквозь – пуле не хватило лишь самой малости энергии, чтобы вонзиться в плоть.

В этот момент Шерден вновь нажал на спуск излучателя.