- Другой у меня нет, - делано вздохнула Софийка.
- И ты меня не ударишь сейчас между ног и не придушишь подушкой? – подозрение не покидало.
- Нет, люби меня, как обещал, - робко прошептала она в самое ухо. У Кароля побежали мурашки.
- Зачем тогда гоняла? – улыбнулся он, и так зная ответ.
- Чтобы заслужил.
- А я заслужил?
- Да.
И опять горячий поцелуй: она целовала его так, как еще недавно он ее на вершине башни – отчаянно, страстно, смело. «Быстро учится!» Жупан и порты полетели куда-то в темноту. Пара сплелась в горячих объятьях. София то робела, слегка отстраняясь, то, пересиливая себя, отдавалась нескромным ласкам мужских рук. «А ведь у меня девственниц еще не было, а если не получится?» Вот зачем эта глупая мысль прилетела так не вовремя? И ничего не получилось. «Смотри, не промахнись», - вспомнились напутственные слова старухи. «Сглазила ведьма!» Кароль раздосадовано откинулся на подушку.
- Ты чего? – не поняла София. – Я что-то не так сделала?
- Ты не причем. Бабы у меня давно не было, а девки так и совсем никогда… отошло отчего-то.
- И не придет? – опавшим голосом спросила София.
- Не знаю, - Кароль чувствовал, как горят щеки и шея.
- Все пропало, все пропало! – девушка уткнулась лицом в подушку и отчаянно зарыдала.
- Софийка, ты чего? Что пропало-то? – Кароль потеребил ее за плечо.
- Все пропало… теперь мне к болотникам идти, а это так… жутко и больно, когда тебя на части рвут… а я не хочу, - и опять рыдания.
- К каким болотникам? Зачем тебе к болотникам? Да прекрати ты убиваться! Объяснить можешь?
- Самоубийство грех, это если с башни спрыгнуть, а если болотники съедят, так может Бог простит, не сама же на себя руки наложила…
- Ты что такое болтаешь?! – Кароль резким движением повернул девчонку к себе. – Говори!
- Я в монастырь хочу, ты моей последней надеждой был. Варварка, подруга моя, хромая от рождения да бесприданница, уже там, в послушницах. Весточку прислала, хорошо там - тихо, сытно, в мире и любви живут. Я туда хочу.
Кароль никак не мог разобраться: при чем здесь он, болотники, монастырь. Все валилось в какую-то жуткую кучу.