Оно не менялось — умиротворённо плавали уточки, вода то там, то здесь, расходилась кругами от плескающихся рыб, в тростнике задыхались от непрерывного пения лягушки.

Набрав полные карманы гальки, присела на секундочку у самой воды, разглядывая небо через отражение.

В голове роились мысли, но где-то далеко, словно за стеной, отчего они напоминали равномерный гул. Схватить хотя бы одну за хвост не получилось, но я и не стремилась разобраться в этом рое — пустая голова куда приятнее.

Ко мне подплыла уточка и, деловито виляя задом, вышла на берег.

— Кря, — сказала она многозначительно и встала рядом, прижавшись к моему бедру боком, и тоже уставилась на воду. — Кря-кря.

Это ведь странно, правда? Даже самая обычная озёрная утка ведёт себя как-то не так.

— Кря, — прозвучало возмущённо, словно утка услышала мои мысли о своём неподобающем поведении. Она потёрлась о меня головой, снова крякнула, и вернулась в озеро.

Меня сейчас так пожалели?

Со вздохом встала, бросая последний взгляд на умиротворяющий пейзаж. Надо вернуться на похороны.

Петя уже успел выкопать маленькие ямки. Три — это теплом отозвалось внутри. Казалось, всего лишь воробьи, а хоронить их в братской могиле не хотелось — каждой птичке своя кровать. Петя, как видно, разделял моё мнение.

Крошек завернула в новые тряпки — одну в синюю, другую в оранжевую, третью в жёлтую. Похоронный текстиль в доме стремительно кончался. Не хотелось думать, что надобность в нём и дальше не отпадёт, но я реалистка. Значит, в магазин. Ещё надо купить уточкам зерна, и для чаек чего-нибудь…

Закопала ямки, разложила камушки. Повздыхала.

На этот раз Кот к могилам не пришёл. Либо мы просто не застали этот момент, не знаю — уехали в магазин. Там я купила продуктов домой, злосчастных тряпок и уломала администраторшу выдать мне списанное мясо. Петя только губы кривил, скрывая улыбку, — его очень позабавил тот факт, что я за единственный поход в гипермаркет умудрилась завести связи.

Пихнула его, чтоб не ёрничал, и с благодарностью приняла пакет с коробками мяса — ещё не тухлым, но просочившимся вчерашним числом. Часть нарезала и, вместе с пшеном, передала Пете, чтобы он сходил накормил птичек, а часть убрала в морозилку.

— Ты знала, что утки едят мясо? — вернулся он через пятнадцать минут.

— Чего? — удивилась.

— Прямо хорошо едят! Я загуглил, думал, это местные утки ненормальные, но они правда едят мясо. Чувствовал себя очень странно, кидая им кусочки курицы…

— А чайки чего?

— Я им отдельно накидал, на землю, чтоб не уплыло. Они мигом налетели. Первый раз чаек кормил. Да и уток мясом — тоже первый раз…

Я на это только хмыкнула — думаю, могилы для белок и воробьёв он тоже первый раз копал.