— И что же за правду ты ей рассказала? Чего я могу не знать? — презрительно спросила Норда.
— Ты знаешь, что ее нашли не в пасти медведя, Норда. Это все, что я ей рассказала. — Элен гордо смотрела в сторону леса за рекой. — Она спасла жизни нашим амазонкам, сбежав отсюда. Да, она и Арда пропали, но вернулось семь человек. Это лучше, чем никто. Я уверена, что с ними будет все в порядке.
После этих слов Элен развернулась и пошла в сторону лагеря.
— Я не желаю никому из вас зла, особенно тебе! Но я всегда честна. Начнет предавать одна, значит, будет и вторая. Это понесет за собой разруху в нашем маленьком мире, — вслед крикнула ей Норда.
Элен остановилась и, обернувшись, ответила.
— Если ты такая справедливая, то первая должна была рассказать Сатирре, как ее нашли, — после этих слов она уже не останавливалась. Ей было страшно, ведь она нарушила правила и ее секрет открылся самому приближенному человеку Арды. Но про платье было известно лишь ей одной.
Прошло еще два дня. Элен сидела у реки, подбрасывая в воду камушки, после которых из-за быстрого течения не оставалось кругов. Что-то послышалось со стороны леса, и она подняла глаза.
— Это же Рогосса! На помощь! Все скорее на помощь! — Элен помчалась в сторону лагеря и вернулась уже с дюжиной женщин. Все начали осторожно переходить реку по подводному мостику. Течение в это время было сильным, поэтому они держались друг за друга.
Рогосса знала, где ее дом и куда возвращаться. На ней, едва живая, лежала Арда. Она руками обнимала кобылу за шею.
Девушки подхватили лошадь за поводья. Она была вся взмыленная, ноздри быстро раздувались. Их путь был долгим, и почти без отдыха.
— Давай, малышка, потерпи, мы не сможем без тебя перенести ее через реку, — молила Элен.
Лошадь едва держалась на ногах, но осилила эту реку. Арду тут же сняли и положили на землю. Из лагеря выбегали еще амазонки, уже с носилками. Рогосса завалилась на землю. Из ее ноздрей пошла кровь. Кобыле было уже не помочь, она сделала все что смогла. Лошадь, которая довезла обессилевшую ксанфу домой, отдав за это свою жизнь.
— Живее, несите ксанфу в мой шатер, ей нужна помощь. Она без сознания и у нее жар! Поторапливайтесь! — суетливо приказывала Элен.
Арду положили на стол для раненых, где ее смогли осмотреть. Даже такой могущественной амазонке нужна помощь, а в ксанфате уже начали шептаться. Каждая надеялась на ее выздоровление. Конечно, Арда управляла жестко, но ее все уважали, и замену искать никто не хотел.
— Нога воспалилась. Помочь будет трудно, но сделать придется все, что в наших силах, — осмотрев ее, сказала Элен.
Каждый день она по нескольку раз промывала рану от гноя и закладывала в нее мазь. Дней десять ксанфу мучила лихорадка, а после воспаление стало пропадать. Арда начала приходить в сознание чаще, хоть и была слаба. Каждый раз, когда она открывала глаза, тот, кто дежурил над ней, пытался ее напоить и накормить перемолотыми фруктами или овощами с яйцами. Спустя еще неделю Арда уже смогла вставать и выглядела бодрее, хотя такой тощей ее никто никогда не видел. Прихрамывая, она пришла в круг огня и созвала совет амазонок. Все ликовали, что их ксанфа идет на поправку. Арда дала знак: поднесла ладонь к губам, призывая к тишине.
— Мои верные амазонки! Наша соплеменница спасла моему отряду жизнь, но она осталась в лесу, пока мы тут спим и едим в полной безопасности. Ее подстрелили, и она угодила в капкан для животных. Когда я уезжала, она была жива. Я не успела помочь ей выбраться в тот момент, а когда вернулась за ней через два дня, отделавшись от погони, ее кто-то уже оттуда вытащил. Я была одна, моя нога сильно воспалилась. В таком состоянии, без провизии, я не в силах была броситься на ее поиски! Но если никто из нас не поможет ей, она останется у кого-то в плену. Я никогда бы не бросила вас в такой беде. Мне нужны добровольцы, которые бы помогли найти ее под командованием Норды! — Каждое слово давалось ей тяжело.
— Разве это не приказ?! Почему же добровольцы? Может, потому, что эгоистичная Сатирра ослушалась меня, когда я просила ее не уходить? Она нас предала и не заслужила того, чтоб кто-то из нас рисковал своей жизнью ради предательницы! — Сказав это, Норда поняла, что ее слова слишком жестоки и дерзки. Она почувствовала, что ее голос может быть властным, особенно сейчас, в сравнении с ослабленной Ардой.
— Она спасла нам жизнь. Да, Сатирра нарушила правила, и любой из нас за это должен быть казнен. Никогда я не прислушивалась к ней. Она так хотела быть с нами, охотиться как все, использовать свои навыки по назначению. Это моя ошибка, по моей вине это произошло, — и сквозь хрип в голосе послышалась печаль.
Такой поникшей ее не видели с тех самых пор, когда она привезла израненную маленькую Сатирру. Многие догадывались, что, не будь это ее любимица, никто бы и не думал о спасении предательницы.