— Обижаться за что? — Он переводит взгляд с сына на меня.

— Ничего серьезного, поверь. Конечно, не обижаюсь. Я же говорила, — слишком быстро отвечаю я и обнимаю ребенка.

— Нет, постой. Он что-то тебе сказал? — не унимается Адам, серьезно всматриваясь в сына.

Я беру Чарльза за руку и притягиваю к себе на стол.

— Адам, все хорошо.

— Я сказал, что ты попал в больницу из-за нее, — признается Чарльз, а я громко вздыхаю.

Я же тебя спасала, а ты!

— Ты что? Боже, Чарльз. Извинись перед ней, — требует Адам, поднимая за подбородок сына.

— Он уже извинился, — уверяю я.

— Меня рядом не было, — бросает Адам, и я закатываю глаза.

Чарльз просит прощения самым милым и невинным взглядом и обнимает меня. Я снова повторяю ему, что все хорошо, и, напоследок обняв Адама, он возвращается в комнату.

— Это было не обязательно. Мы и так знаем, что это правда, — продолжаю я наш прерванный разговор.

— Это не так. Я ехал на слишком большой скорости.

— Прекрати. Если бы не мои слова, ты бы и вовсе никуда не поехал.

На мгновение мы замолкаем, хватаясь за руки. Адам даже под дулом пистолета ни в чем меня не обвинит, не будет ругаться со мной, даже если мы оба знаем, что я не права. Но иногда лучше бы он кричал на меня.

— Знаю, что извинения — это пустые слова, но мне так жаль из-за своего поведения и поступков. Адам, я влюбилась в тебя, потому что твоя разбитость соответствовала моей разбитости. Но сможешь ли ты мне дать шанс?

Большой палец Адама гладит кожу моей руки. Я смотрю на него, и это молчание убивает изнутри, пока он не отвечает:

— Я люблю тебя. Даже если у меня нет настроения, если мы в ссоре, если за окном разные города — я люблю тебя.

Я сдаюсь и даю волю чувствам. Если раньше я плакала из-за страха и тревожности, то сейчас из-за слов, произнесенных Адамом.

— Я люблю тебя любой. Но еще больше хочу, чтобы ты не боялась жить и думать, что чего-то не заслуживаешь. Я скучаю по твоей беспечности и уверенности в собственном будущем, скучаю по твоим мечтам и амбициям, по твоим улыбкам. Скучаю по тому, как сильно ты любила играть на скрипке, не думая о том, что в тебе недостаточно таланта.