— Какая разница кто, важно — что ты делаешь накануне выпускных экзаменов и поступления! — мама никак не могла перестать хмуриться.
— Что бы там тебе не наговорили, все это вранье! — отрезала я как можно решительнее.
Мне было катастрофически неловко обсуждать то, что еще и не произошло, да и в принципе касается лишь меня одной. Просто я нравлюсь Саше — это факт. Зачем кому-то обсуждать это? И что вообще чувствую я?!
Для меня самой это был большой вопрос. Чем большее количество людей узнавало о нас, тем сильнее мне хотелось начать отрицать происходящее. Я терпеть не могла находиться в центре внимания, а тут еще такой повод…
Глава 10
С четверга, как и пообещала завуч, начались репетиции вальса выпускников. Несмотря на скептические ожидания большинства будущих танцоров, учителя нам достались хорошие, с юмором и умеющие найти общий язык со старшеклассниками.
Дело продвигалось неплохо. Мы разучили несколько основных движений и научились считать «раз-два-три» в нужном темпе. Вальсировать в одиночку оказалось совсем непросто. Даже находясь на расстоянии полутора метров друг от друга, мы умудрялись сталкиваться, безжалостно топтать друг другу обувь и ноги, а особенно одаренные и падать прямо на пол спортзала, где проходили наши многострадальные репетиции.
Таня, явно выделяющаяся на фоне всех нас своей грацией и отточенностью движений, фыркала и закатывала прекрасные глазки, если из-за таких вот «талантов» приходилось в пятый раз останавливать мелодию и начинать сначала. Я от всей души завидовала ее природной женственности и мягкости движений. Моя подруга была, поистине, лебедем среди нас — гадких утят.
Саша, как и все парни-выпускники, был не в восторге от необходимости прилюдно танцевать, но стоически переносил все тяготы и даже всячески старался поддержать меня, подавая знаки, на кого в тот или иной момент нужно посмотреть, чтобы не пропустить самое смешное. Я улыбалась и на несколько секунд отвлекалась, становясь более раскрепощенной. Моя внутренняя отличница бесновалась и топала ногами — ее явно не устраивал уровень моей танцподготовки.
Наступил волнительный момент разделения на пары. Делать это должны были наши тренеры по танцам, как люди понимающие в красоте и эстетике.
Вот уже в который раз я пробегала взглядом по стоявшим в ряд напротив парням, и сердце мое замирало от волнения: с кем меня поставят «в пару»? Только бы не с лопоухим Ромкой или (не дай бог!) с угловатым Денисом Николаевым!..
Мой взгляд уперся в Сашу. Он, не отрываясь, смотрел на меня и, кажется, только и ждал того, что я, наконец-то, посмотрю на него. Замершее сердце потеплело и с радостью вернулось к нормальному ритму. Ну, конечно, Сашка! Мой Сашка…
— Я выбираю тебя, — произнес он одними губами и улыбнулся.
Невозможно было не улыбнуться в ответ. Как бы было здорово, если бы мы…
— Саша Потапов и Таня Рыкова. Идеально! — раздался радостный голос преподавательницы танцев. Я даже не успела закончить свою мысль, а моя мечта уже разбилась вдребезги. Таня от радости взвизгнула, а лицо Саши моментально застыло и стало непроницаемым.
— Что?.. — от неожиданности у меня дыхание перехватило. Какая глупая и странная ситуация! Несколько моих одноклассников и наша завуч повернулись на мой голос. Если срочно не возьму себя в руки, то снова окажусь в центре внимания, только теперь как ревнивая истеричка. Дышу глубже. Вдох… Один, два… Выдох… Три, четыре. Вдох… Пять, шесть…
— Эльвира Данилова и Денис Николаев, — продолжала перечислять учительница «идеальные с эстетической точки зрения» пары. Я истерически хохотнула. Ну не подстава ли? Я же просила, эй, там наверху, «только бы не угловатый Денис Николаев» … Я словно на несколько секунд провалилась в колодец шока и не слышала, кто и с кем попал в пару дальше по списку.
Ребята вокруг начали негромко переговариваться, обсуждая расстановку и своих партнеров, я же просто смотрела в пол, пытаясь не показать виду, насколько расстроена. Поэтому я и не заметила подскочившую ко мне Таню:
— Элька, да я же везунчик! Самого красивого и пластичного парня отхватила! Ревнуешь? Говори честно!
— Ревную, конечно, — пробормотала едва слышно, голос все еще не слушался меня. Но вместо реальной, всепоглощающей ревности во мне множилось совсем иное чувство — расставание с мечтой моего детства.