– Все хорошо?

Ё Ю наблюдала за ней с веселым любопытством.

– Извини. – Она приподнялась, еле сдерживая стоны.

– Разве ты не привычна к таким походам? – Ё Ю явно над ней насмехалась, да и поделом: Сюзанне дала фору древняя старушка.

– Привычна, – согласилась она. – Но обычно…

– Обычно ты не носишь на себе двадцать кило лишнего веса? – Ё Ю приподняла брови и со смехом махнула рукой на Сюзанну, которая пристыженно опустила взгляд. – А ведь я ей говорила! Говорила, что надо сбросить вес. Моя внучка слишком любит сладости!

Она аж фыркнула от смеха. Но потом Ё Ю пригляделась к Сюзанне, и на ее лице появилось выражение печальной задумчивости. Впрочем, уже через пару секунд к ней вернулась жизнерадостность.

– А ты не можешь изменить облик, пока провожаешь меня?

– Ну, не совсем. Но это…

– Так измени! – Ё Ю не стала дослушивать объяснения. – Понимаю, для чего этот маскарад, но ведь я уже сказала тебе: я знаю, что ты не моя Лиан. Мне приятно в последний раз поглядеть на ее милую мордашку, но сквозь ее глаза на меня все равно смотришь ты. Можешь не притворяться. Как ты вообще выглядишь?

Искушение сбросить оболочку Лиан – такую коренастую, такую неудобную – было слишком велико. Не прошло и секунды, как Сюзанна сменила облик на тот, который привыкла считать своим настоящим. Тот самый, который она выбирала в редких случаях, когда у нее была возможность выбирать. Она вытянулась, постройнела; волосы укоротились до каре и потемнели. Четче проступили скулы; заострился подбородок.

– Вот так-то лучше, – одобрила Ё Ю. – Теперь то, что у тебя внутри, похоже на то, что снаружи. Ты ведь понимаешь, о чем я?

Сюзанна понимала не вполне, но, несмотря на боль в мышцах, почувствовала себя куда лучше.

– Иди сюда, посидим вместе, – Ё Ю указала жестом на соседний стул, и Сюзанна уселась рядом с дверью. Мир за пределами хижины клубился тьмой; призраки медленно взмывали вверх и опускались ниже.

– Ты с такой легкостью это все принимаешь, – сказала Сюзанна, посидев в долгой умиротворяющей тишине.

Ё Ю уселась поудобнее и пожала плечами. Плотный флис куртки, защищавшей старушку от ночной прохлады, сгладил их угловатость.

– Ну а смысл протестовать и жаловаться? Сделанного не воротишь. Да и то сказать… – Она помолчала. – Не думаю, что поменяла бы что-то, даже если бы и могла.

– Нет?

Сюзанну это удивило.

– Я была совсем старой, – напомнила ей Ё Ю. – Мое тело разваливалось: бывали дни, когда я и с кровати встать не могла. И еще мне было одиноко.